Там, за горизонтом

– Не «чего», а манатки, если тебе так понятней. У тебя есть пятнадцать минут и два варианта действий на выбор: уехать на запад или валить отсюда на все четыре стороны. В первом случае Валентина Сергеевна как взрослый человек готова приютить и взять на себя ответственность за тебя и Машу. Почему я говорю о Маше, потому что она не оставит брата одного, то есть тебя. Шансы, что вы выживете, довольно высоки. Во втором случае ты сам за себя отвечаешь. Я снимаю с себя эту обязанность, точнее обузу.

– Я никуда не поеду! – пустил петуха Александр.

– Да ну? Не поедешь, значит, пойдёшь. Назови хоть одну причину, по которой ты должен остаться. Сидеть на шее у остальных и поплёвывать сверху никому не позволено, тебе в том числе. Время пошло, или ты думаешь я шучу? Не слышу ответа!

– Михаил Павлович! – На крыльцо выскочила Маша.

– Слушаю тебя, Маша.

– Дядь Миша, что вы говорите, зачем? Сашка же хороший!

– Солнцев, скажи, чем ты хорош, поведай миру. Расскажи сестре. Причин оставаться у тебя нет, мы уже об этом знаем, зато я, не напрягаясь, могу озвучить пять причин, почему тебе здесь не место. А знаешь, какая самая главная из них, нет? Чхал ты на сестру. То, что тебе плевать на остальных, – это понятно. Чужие люди, что с них взять. Работать ты не хочешь, на мои увещевания тебе плевать с высокой колокольни, о других не думаешь. Мне продолжать? Так какого ляда у меня и остальных должна болеть голова о тебе? Утром ты клал с прибором на свои обязанности, а теперь представь, что на сопке или у съезда с трассы со стороны города встал джип, который ты благополучно проспал. И просто на минутку представь, что нас нашли не две безоружных женщины, а два вооружённых до зубов мужика. Реально? Реально. Случись такое, как быстро я или Антон могли откушать по девять граммов свинца? Дальше описать или сам догадаешься?

Как видишь, Маша, кроме гонора, у твоего брата за душой ничего нет. Ему нечего предложить, кроме рабочих рук, а с последним у нас всё настолько запущено, что дальше некуда.

– Знаете, Михаил Павлович, – покачала головой гостья, – я уже жалею о данном вам обещании. Как я посмотрю, польза будет только от девочки, а от её брата никакого толку, кроме обузы.

– Саша, что ты молчишь! – накинулась Маша на брата. – Скажи что-нибудь! Михаил Павлович!

– Нечего ему сказать, против правды не попрёшь, – вбил гвоздь Михаил, разочарованно махнув рукой. – Собирай вещи, Маша, и свои, и брата.

– Нет! Неправда! – взвился мальчишка, до которого наконец дошло, что всё взаправду и серьёзно.

Не шутят люди с настолько тяжёлыми выражениями на лицах.

– На Машку мне не плевать! Не плевать, понятно вам, уроды!

– Не плевать?! – Михаил подхватил пацана за грудки, практически прорычав тому в лицо. – Так будь мужиком, а не куском дерьма на палочке. Прими решение как мужик. Собирайся! Нет? Я сам тебя соберу, выдам продукты, и вали, устраивай жизнь, как душа пожелает. Я не твой папаша, чтобы трястись над тобой наседкой.

Разговор закончен.

– Я останусь! – твёрдо сказал мальчишка.

– Не понял?

– Я клянусь! – по щекам Сашки покатились слёзы. – Только не выгоняйте Машу!

– Михаил Павлович! – разревелась девочка.

На двор опустилось погостное настроение.

– Клянёшься, значит, – взяв Сашку за подбородок, Михаил буравил его взглядом глаза в глаза, будто пытаясь добраться до дна души. – У тебя был шанс, пацан, комфортно и безопасно свалить отсюда, но ты его профукал. Прощения и никаких предупреждений больше не будет. Ни последних, ни «китайских». Мы поняли друг друга?

– Да.

– Не разочаруй сестру.

Выйдя во двор, Валентина, которая Петровна, наградила Михаила гневным осуждающим взглядом и увела детей в дом, обняв их за плечи.

– Скажите, это было настолько необходимо? – спросила гостья, проводив троицу до порога. – Мне кажется, Наталья не ошиблась в вашей оценке.

– Что я – первостатейная сволочь и отпетый подонок? Я знаю. Ничего нового вы мне не сообщили и глаза на мир не открыли. Вы знакомы с понятием «слабое звено»? Глупый вопрос, конечно знакомы. Только что такое звено было устранено с вашей помощью. А способ… способ пусть останется на моей совести. Переживу как-нибудь. Я не Макаренко13 – это он мог искать педагогические методы воспитания трудных подростков, хотя и он шёл через труд, если вы помните.

– Бог вам судья, – сказала Валентина Сергеевна, махнув рукой Наталье, которая вышла из летней кухни и забралась в джип, громко хлопнув дверцей. – Нам пора, на чай, извините, не останемся.

– Удачи вам, Валентина.

– И вам счастливо оставаться, – прыгнув на место водителя и отрегулировав сиденье с рулевой колонкой, ответила женщина.

Антон отворил ворота.

– Прощай, Наташа. Будь счастлива.