Там, за горизонтом

– Мам, это дядь Боря? – первым делом задал вопрос Виктор, зайдя на кухню и ошпаривая полковника яростным, гневным взглядом.

– Да, сынок, – испуганно вздрогнула Валентина.

– А я думал, он, не он, когда держал его на мушке. Вроде он, вроде и не он. Думаю, может быть, просто похожий мужик. Я ведь чуть на крючок не нажал. Может быть, зря удержался, а? Дядь Боря, скажи, тебя сейчас пристрелить или попозже, парламентёр всё же?

– Виктор! – рявкнула Валентина.

– Что «Виктор»? – яростно сверкнув глазами, окрысился парень. – Он тебя бросил, всю жизнь испоганил, а я его после этого должен в шлиц на шинели целовать? Куда вы тогда смылись, дядя Боря, а? Вы в туман свалили, а маму поедом съели, я мелкий был, но хорошо помню, как мы с одной сумкой из городка уезжали.

– Виктор, не надо, прошу тебя, – впервые на памяти Михаила, со слезами на глазах, умоляюще попросила Валентина сына.

– Не стоит, Валя, Виктор прав со своей стороны и имеет полное право обвинять меня, – выставил перед собой руку полковник. – С всех сторон я выгляжу паршиво, и пять дыр пять пятьдесят шесть18 – не оправдание. Когда меня выписали из госпиталя, я мог вас разыскать, но смалодушничал. За год много воды утекло, ты на другой конец страны, оказывается, забралась, я побоялся, что ты меня элементарно прогонишь ссаными тряпками, и правильно бы сделала.

– Валя, Виктор, выйдите, поговорите там где-нибудь между собой, нечего грязным бельём и скелетами на людях светить. Да не бойтесь, не сожру я вашего знакомца, оставлю его вам на растерзание. Витя, ты ещё здесь?

Забирай маму и вали… вали, в общем. – Михаил откинулся на спинку стула. – А ты, полковник, свяжись со своими, пусть отдыхают. Ты здесь надолго.

– Почему? – округлил глаза полковник Михайлов, с трудом переключаясь с темы на тему.

Незапланированные встречи-свидания таки выбили его из седла, изрядно потоптавшись по нервам.

– Потому что рассказывать придётся много, товарищ полковник. Володя, плесни нам из старых запасов по пятьдесят граммов для успокоения нервов и развязывания языка.

Полковник долго молчал, разглядывая пустым взглядом тёмный угол и машинально разминая пальцами неподкуренную сигарету. Владимир с Михаилом не торопили его с ответом, терпеливо дожидаясь откровений.

Сигарета не выдержала издевательств через две минуты, разломившись на три неравных части. Полковник вздрогнул, стряхнул табачные крошки с колен и взглядом попросил повторить с «успокоительным». Проглотив коньяк и занюхав рукавом, он начал рассказ.

Повествование не изобиловало подробностями, наоборот, рассказчик, словно художник, скупыми мазками широкой кисти обозначал главный контур, выделяя основные события и опуская несущественные мелочи. Со слов врача в погонах выходило, что пришествие «песца» стало для всех полной неожиданностью (новость не стала открытием Америки), ведь это не ракеты, самолёты и космические корабли со спутниками, которые круглосуточно отслеживались зонтиком ПРО, поэтому власти среагировали, когда было уже поздно и, считай, половина страны от Тихого океана до Урала превратилась в безлюдную пустыню. Объявленная тревога на всей остальной территории особо ничего не изменила. Двадцать минут для большинства населения большой роли не сыграли.

Выжили те, кто в силу обстоятельств находился под землёй или под водой. Больше всего повезло Москве, если это можно назвать везением, с метрополитеном. Двести подземных станций стали невольным укрытием для десятков тысяч человек. Точной статистикой полковник не владел, но цифру озвучивал близкую к ста тысячам. Утро, ещё не час пик, но заполнение уже достаточное. Питер занял второе место… Тут он замахнул третью порцию коньяка и поведал занимательную историю, скорее курьёз, о моряках-тихоокеанцах, которые после трагедии подняли субмарины с безмолвных глубин и наведались во Владивосток, на Сахалин и на Камчатку. Во Владивостоке ими была найдена большая группа школьников, нежданно-негаданно спасшихся от смерти во время экскурсии во Владивостокскую крепость у бухты Безымянной. Казематы триста девятнадцатой батареи уберегли детей с экскурсоводами и сопровождающими от неминуемой участи превратиться в пепел.

Экипажи атомных субмарин думали недолго. Они переоборудовали туристический лайнер в некое подобие крейсера, загрузили на него детей и рванули в… Японию, где пиратским наскоком разорили Токио, вывезя из японской столицы полторы сотни молодых женщин и девушек. Всех, до кого смогли дотянуться загребущие ручки лихих ребят. После налёта пополнившаяся эскадра направилась на юг. Морские волки и брат Владимира думали на одной волне, обосновавшись на бывших тайских и малазийских островах подальше от центров цивилизации. Застолбив за собой землю, героические подводники начали бомбардировать эфир, в конце концов связавшись с российскими властями, точнее с теми, кто на тот момент эту власть представлял. Впрочем, часть имён и фамилий не изменилась, а часть канула в Лету.