Там ступа с Бабою Ягой

— Очень хорошо. Все ингредиенты, — последнее слово она выговорила с некоторым трудом, — да, да, именно ингредиенты — готовы. Теперь — самое главное.

Капусту уложили в бочку слоями, пересыпая каждый слой морковью, клюквой и чесноком и заливая горячим маринадом. Наполнили ёмкость почти целиком. Сверху Муми-папа положил заранее выпиленный фанерный круг и что есть сил нажал на него. Капуста вздохнула — кажется, довольно.

В это время в кухню вошёл Снифф в обнимку с тяжеленным валуном. Камень положили на фанеру.

— Вот и отлично, — захлопнула блокнот госпожа Филифьонка, — не пройдёт и суток, как угощение будет готово.

Муми-мама захлопала в ладоши:

— Значит, назначим застолье на завтрашний полдень. Сварим картошечки, сделаем морс из оставшейся клюквы. Сейчас взрослым пора отдыхать. А вы, детки, предупредите всех, что будет пир горой! Приглашайте каждого встречного. Звоните во все колокола!

Муми-тролль, Малышка Мю, Снусмумрик, Снифф и Снорк, весело переговариваясь, побежали выполнять поручение.

— Я отдыхать не буду, — заявил Муми-папа. — Необходимо срочно занести в мемуары сегодняшние события. Такое не должно быть забыто.

Глава тринадцатая В ПУТИ

Алексей Попов и кошка Маруся упорно шли и указанном Бабой Ягой направлении, забирая всё вправо и вправо. Настроение у них было не самое хорошее. Прошли мимо луга. Поблуждали в каком-то болотце, ища тропки посуше. Выбрались на песчаную дорогу, петлявшую среди холмов.

— Как-то ни шатко ни валко у нас следствие идёт, — вздохнул Лёша. — Да и как вести дело, если нет у него фигурантов? Может, и дела никакого нет?

— Но вызов-то был! — прищурилась Маруся. — Значит, что-то где-то случилось!

— Точнее и не скажешь: что-то и где-то, — буркнул следователь. — Даже показаний взять не у кого. Сколько идём, а никого вокруг.

— Но не беззмейно, — добавила зоркая кошка и вздёрнула хвост, как указующий палец. — Видишь: вон там.

Алёша посмотрел вверх. Высоко-высоко в небе можно было увидеть мерно машущие широкие перепончатые крылья. Действительно, тут уж не ошибёшься: Змей Горыныч. Спешит куда-то, вон как размахался, мчится, как нацеленная стрела.

— Вы тревожного вызова мне не посылали? — крикнул следователь в голубую высь.

Нет ответа. Не слышит и не видит их Горыныч, слишком велико расстояние. Да и скорость немалая. Раз-два — и скрылся крылатый.

— И реку, как призадумаешься, напрасно мы ищем, — продолжил критиковать сам себя Алёша. — Да-да, сигнал, вероятнее всего, был послан оттуда. Но ведь сколько времени прошло! Трудно себе представить, чтобы звонивший сидел себе на месте и ждал, когда прибудет следственная бригада.

— Куда же тогда нам идти?

— Куда глаза глядят, — чётко определил курс дальнейших поисков Алёша. — Может быть, фигурант сам собой отыщется.

— Алёша! Маруся! — донеслось из неприметной ложбинки между двумя холмами.

Широко распахнув ставни, приветливо смотрела на следователя с помощницей куроногая избушка. Маруся одним прыжком вскочила на верхнюю ступеньку крыльца и уютно устроилась, словно на дружелюбных коленях.

— Вот так встреча, — сказал Алёша. — Что ж ты, избушка, на свою поляну не идёшь? Бабушка ждёт тебя не дождётся.

— Значит, вернулась? — обрадовалась собеседница. — А я подумала было, что бабуля навсегда исчезла. Даже проверить боялась. Теперь другой коленкор. А вы-то куда путь держите?

— Куда глаза глядят, — призналась Маруся.

Над головами следователей и избушкиной трубой зашумели перепончатые крылья.

На этот раз Горыныч летел обратно. Полёт его был не таким целенаправленным, как раньше: то в одну сторону заносило Змея, то в другую. Притомился, наверное. Но всё равно слишком высоко, задавать ему вопросы не имело смысла: не услышит. Задумавшись, Алёша проводил перепончатокрылого взглядом.

— Куда глаза глядят, — с сомнением повторила избушка кошкины слова. — Куда они глядят-то?

— Туда, — следователь показал рукой вслед Горынычу. — Тогда нам до поворота вместе идти. Оттуда до бабулиной поляны есть дорога удобная.

Они двинулись вперёд и на распутье попрощались.

— Бабуле своей привет передавай!

— Обязательно! До новых встреч!

Кошка спрыгнула с крыльца и засеменила дальше рядышком со следователем.

Глава четырнадцатая У ОЗЕРА

Справа показалось небольшое озерцо, почти сплошь заросшее зеленоватой ряской. Только в одном месте у берега голубела чистая-пречистая полоса. Возле неё лежал, распластавшись на песке, Змей Горыныч, крылья плотно сложены за спиной.

— Я, в конце концов, буду жаловаться! Не место в Лукоморье разнузданному хулиганству! — грозилась правая голова с длинной царапиной через щёку.

— Ха-ха-ха! — весело хохотала левая; распухшее красное ухо ничуть не портило ей настроения. — Кому ж это мы будем заявления писать? Кикиморе Болотной, что ли?

Средняя голова не говорила ничего. Она была погружена в воду.

— Обратиться с жалобой можно к нам, — сказал, подходя поближе, Алёша.