Там, где хочешь

Надоела эта игра в дружбу. Когда от своего мужика едва не сбежала, позвонила: «Поль, можно у тебя переночевать?» Возликовал. А напрасно. У нее с этим Денисом удаво-кроличья связь, до смерти, что называется. До смерти кролика, понятно. А кто здесь кролик, догадаться не трудно.

Надо же, этот тип расписался-таки с ней! Сломался под нажимом. Про нажим она сама рассказала, неохотно. Когда третий год учебы пошел, отступать стало некуда, не учиться же вечно, потому что мсье не желает брать на себя обязательства. Ей ее кошмарики опять начали сниться, она такая… тревожная барышня. То ли домой возвращаться не хотела, то ли удав окончательно загипнотизировал. Началась у нее, как в прошлый раз, паника.

А еще она подружку завела русскую, та ходит в невестах после полугода переписки на общие темы с помощью автоматического переводчика. Обидно.

Ну и решила она от этого Дениса уйти, «теперь по-настоящему». С Ксенией своей договорилась, что поживет у Франсуа. Ксения собирала документы на брак, должна была ехать в Россию. Но не оставила подругу на улице, бывают же такие женщины. Не посмотрела на то, что Франсуа при виде юбки вываливает язык и тяжело дышит.

Для начала Марина взяла в отеле три вахты подряд. Мобильный отключила. На третий вечер удав спохватился, приполз. Выяснение отношений прямо у стойки произошло, две азиатки приняли их за французскую пару без комплексов, впечатлились — у них в Японии умри, но чувств не выдай.

В результате удав сдал позиции, заявил, что никогда не был против брачных уз и вскользь поинтересовался, нельзя ли ей сделать рабочую визу с помощью отеля. На вопрос «Я тут незаменимый специалист?» не нашелся, как ответить.

На свадьбу не пригласила — да и не пошел бы. Потом выяснилось: не было свадьбы. Сходили в мэрию, и Марина в отель поехала, ее смена была.

Так хотел с ней — выйти из церкви, а гости рис кидают, улыбки, музыка, дети бегают, девочки в белых платьицах. Вечером — ужин, длинные столы с крахмальными скатертями: молочный поросенок, лангустины, омары, крабы, гребешки, шушен, бретонский кир, и это — конечно, в родном Сен-Мало, с запахом морских водорослей и под низким серым небом — встанешь на мыски и дотянешься. Мама с отцом приняли бы ее как дочь. Нет, она предпочла удава. И брачная ночь у них была — у каждого своя, персональная. Удав — дома, она — на гостиничном матрасе. На такое только в гипнотическом мареве пойти можно.

7

Катю в Альберто раздражало все. Его кухонные посиделки с Мариной; то, что он не работал (тоже, мужик!); его нытье про жизнь в деревне (у нее самой дача на берегу Волги, и что?); постоянная экономия — в рестораны ни ногой, отовариваться — так в дешевых магазинах. А пианино! Сказала — не повезу же я свое из Новочебоксарска, давай покупай. Затянул песню: в деревне… у соседа… по дешевке… когда переедем… Да не переедем. И пианино нужно сейчас, здесь. Тане надо заниматься. И на танцы Таню неплохо бы записать. А чай! Недопитый чай с молоком, что он сливал в кастрюльку на потом, пока скандал не устроила! А как он побежал выяснять, почему на кукле одна цена, а в кассе выбили другую! А его манера говорить и жестикулировать! Заявил, что это у него в генах от папы-итальянца. Раз-дра-жа-ет.

Да, еще разборки с его жилицей. Противная девица такая, нос в потолок. Раскудахталась, когда Альберто жениться собрался — мол, зачем спешишь. Явно боялась комнаты лишиться. Так он пообещал ей, что после свадьбы не выселит! Оправдывался тем, что Марьонке идти некуда, да и доход. Шел бы работать, доход.

С дочкой у Альберто отношения не сложились. Когда он приехал в Новочебоксарск, Таня до последнего оборону держала: «Не трогай мою маму!» До истерик доходило: падала на пол, каталась, визжала — уши закладывало. Сперва это трогало, потом уже нет. Но потихоньку она к нему привыкла. Переехали в Париж — тут всё его, все «по-евойному» разговаривают, она и присмирела. К тому же он ей книжки читает, истории рассказывает, играют они. А однажды он долго не возвращался, и Таньке вдруг взбрело в голову, что он не придет. Повалилась на пол, начала реветь. Нет, еще не хватало, чтобы она чужого человека больше матери любила! Было самое время пыл охладить. Это просто делается… ребенок ведь всему верит. А этот-то никак понять не мог, что с девочкой происходит. Да все то же, что двадцать лет назад происходило, когда мама выживала отца из дому, потому что ее, Катю, делить с ним не хотела. А потом она, Катя, выжила материного ухажера дядю Володю. В семье по женской линии все Раки да Скорпионы, вцепятся клешней, так намертво. Матери в дочек вцеплялись, а дочки — в матерей.