Там, где дует сирокко

И картина окончательно сложилась в голове у Салаха – шейхи нажали на своих знакомых в Марсале, без приказа суда, без постановления мажлис-аль-мадина. Пара катеров береговой охраны, капитаны которых получили тайное указание, целенаправленно разыскивала муташарридов, прежде всего его и баб. К счастью, они не знали, что Стефано с ним знаком, потому и держались так беспечно.

Плохо, конечно, что пришлось так с ними обойтись. Наверное, и вправду лучше было бы скрыться и дождаться, пока патрульные уплывут. Но зато теперь он знает, что по ту сторону моря, в магрибском вилайете никто не объявлял его в розыск, а значит, стоит ступить на тот берег…

– Так как мы войдём в порт? – не унималась настырная Замиль.

Салах поднял на неё взгляд. Девка на нервах, что и неудивительно, она, похоже, впервые в жизни сцепилась с людьми, у которых есть власть. Да и не на то она рассчитывала, когда торговалась с ним из-за продажи информации. А вот Таонга сидит молча, нахохлившись, как больная птичка, хотя иногда косится на Замиль недобрым взглядом. Да уж, одной только Джайды не хватает для полного цветника. Малийка жаловалась, что её укачивает в маленькой душной каюте, и потому проводила большую часть времени на палубе, вцепившись в поручни и дыша полной грудью.

– Если прав был тот назрани, которого мы расспросили, то Сус должны вот-вот открыть, – сказал он, обращаясь сразу к двум женщинам, – закрытый порт разрушает всю прибрежную торговлю, долго так продолжаться не может. Мы же пока не будем заходить в сам Сус и пристанем к одной из небольших рыбацких баз на берегу – Стефано их немного знает. За ними особо не следят. А там посмотрим. Может, доберёмся до Суса по дороге.

– А что мы будем делать там? – Замиль выделила последнее слово интонацией, и Салах только поморщился. О Аллах, опять она начинает.

– Спасём свою шкуру! – Таонга ответила раньше, но подняла глаза на него, как бы переспрашивая, правильно ли она говорит.

Салах только кивнул.

– Ты вообще слышала, что происходит на Острове? – спросил он у Замиль, но девушка яростно тряхнула густыми волосами:

– Я уже много лет не знаю ничего, кроме того, что происходит на Острове, – она почти прошипела свои слова и резко поднялась, но тут же, качнувшись вместе с палубой катера, схватилась за вделанный в стену поручень, – в этой могиле нечем дышать. Пойду к Джайде.

Качнувшись ещё раз, она схватилась за дверную ручку и отдёрнула её. Свежий морской ветер ворвался в каюту. Замиль нырнула в проход, и Салах услышал, как она тихо выругалась, когда катер опять повело, и девушка приложилась макушкой об верхнюю планку двери. Салах только хмыкнул. Он не раз ходил на катерах такого типа и знал, что это не прогулочные яхты – находиться на маленькой палубе, постоянно хватаясь за скобы и получая россыпь холодных брызг – то ещё удовольствие. Но пусть остынет, если так хочется.

– Салах, так всё-таки, что мы будем там делать? – на этот раз заговорила Таонга, в отличие от сварливого тона Замиль, её голос звучал почти робко. – Даже если мы доберёмся до Суса. В Марсале всё, что у меня есть…

– Пока оно твоё, – ответил Салах, – вот здесь, – он ткнул в наладонник, – написано, что решения суда нет, значит, нас ищут по личному приказу шейхов. «Аль Мусафир» по-прежнему твой по закону.

Уже закончив говорить, он осознал, что прозвучали его слова не слишком-то убедительно – уж сколько дыр в законе «Государства Закона» и что он значит против воли больших людей, Таонга знает не хуже его самого.

Судя по её лицу, она думала о том же.

– Я передала «Аль Мусафир» Салихе, моей старшей, – угрюмо сказала она, – она давно на него посматривала. Но она ещё молодая, и, если пойдёт дело с важными людьми… – тень пробежала по её лицу.

Салах посмотрел на неё, протянул руку и положил ей на плечо:

– Не волнуйся так за неё. Из того, что я успел прочитать, у этих жирных засранцев сейчас очень много дел в вилайете, а пожалуй, и за его пределами. Не думаю, что им прямо нужна будет гостиница в твоей дыре.

Таонга подняла на него глаза, криво усмехнулась, но ничего не сказала.

– Послушай, – Салах прочистил горло, – а где отец твоих дочерей? Почему ты возишься с ними сама?

Усмешка сбежала с лица Таонги.

– Не хочу об этом говорить, – сказала она внезапно осипшим голосом, – прости, Салах. Не хочу. Долгая это история.

Он только пожал плечами. Махдисты враждебно относились к внебрачным детям и вообще незаконным отношениям, однако же их было на Острове немало и у правоверных, и у назрани. Много чего, что было обычным в жизни, осуждалось на проповедях – такова действительность в Даулят-аль-Канун. Конечно, если женщина претендовала на сколь-нибудь высокое место в обществе, даже на уровне провинциальной Марсалы, у Ордена Верных могли возникнуть вопросы, как же это так она родила без законного мужа. Но насколько он знал, с этой стороны проблем у Таонги не было, значит как-то смогла уладить.

– Слушай, – ему неожиданно пришла в голову мысль, – а что тот твой знакомый, роис… как там его… Фаик?