Там, где дует сирокко

– Есть те, кто заказывает подобное, – Салах пожал плечами. – Там есть всякое. Надо знать, где искать. Но вот чего там нет, так это закона.

– А что есть здесь, Салах? – вдруг спросила Замиль. – Вот здесь? Ты забыл, где мы познакомились? Или, может, не знаешь, сколько байт-да’ара есть тут, на Острове? Сколько девушек выброшены из жизни и услаждают похотливых кобелей за гроши? Сколько мерзости не хотят замечать махдисты?

– Махдисты убили моего отца, – прервал её Салах и увидел, как девушка замерла на полуслове, – а теперь можешь закрыть рот. И подумать, как я стал тем, кем стал. И где и кем ты хочешь быть. А я сделаю себе чай.

И он поднялся, подошёл к тумбочке, на которой стояла газовая печка, и клацнул переключателем.

Боковым зрением он видел, как Замиль поднялась и молча вышла из комнаты. Что ж, пусть так. Ей будет полезно подумать над увиденным.

Глава четвёртая

И значит будет так. Замиль сделала ещё глоток воды, как всегда после кофе по-тунисски (нашла-таки в этой дыре хорошую кофейню!), но даже любимый напиток в этот раз не помог смыть горечь прошлого разговора с Салахом. Она много ожидала, но…

Собственно говоря, ожидала чего? Разве не слышала проповеди про мерзости Земель Беззакония? Слышала, да ещё и сколько раз. Земли, где нет благословения Аллаха, где нет никакой веры, где люди предали фитра, само своё естество, сотворённое Всевышним, где… Но сейчас ей вспоминались даже не пророки в наглухо застёгнутых мундирах-галабиях, не сумасшедшие уличные дервиши, не сплетничающие в кофейне торговки. Вспоминался её отец, обкурившийся марокканской дряни безумец, который говорил о том же – этот мир забыл свою природу, оторвался от своего естества, он погрузил человека в чувственное безумие, которое ему чуждо. Он обречён, и на его руинах взойдёт солнце нового мира, солнце Обновлённого Учения. Так может, он был прав?

– Ты не можешь быть прав, – Замиль сама не заметила, что произнесла эту фразу вслух, как и того, что проговорила её на родном языке, которым не пользовалась уже много лет. С ёкнувшим сердцем она оглянулась, но нет, никто из сидящих за соседними столиками открытой террасы не обратил внимание на её бормотание. Да и собственно, с чего должен был?

Ладно. Замиль сжала кулаки, откашлялась и, стараясь выглядеть спокойно, окликнула официанта. Расплатиться здесь и… и делать то, что она собиралась.

Салах не хочет везти её на ту сторону моря, в Беззаконные земли – не то чтобы он ей это прямо сказал, но она понимала уже достаточно. Сейчас вместо того, чтобы тихо переплыть море и оказаться на другой стороне, начав новую жизнь, она застряла всё на том же Богом проклятом Острове, в задрипанном городке с перспективой быть увезённой в Сус. Сус! Что ей там делать? Ещё одна мерзкая дыра, полная махдистов с их вопящим фанатизмом и приторным лицемерием. Что может там ждать женщину – любую, а уж тем более такую, как она?

Словно отвечая на её мысли, мимо кофейни прошла женщина в глухом платье, с прикрытым никабом лицом. И такие попадаются всё чаще, с горечью подумала Замиль и живо вспомнила, что и ей ещё совсем недавно, в покинутой меньше недели назад Мадине запрещалось выходить к правоверным, показывая своё осквернённое лицо. И даже никабом свой намордник называть запрещалось. Ну уж нет, она не поедет в Сус! Она всё равно переберётся на ту сторону моря, как бы страшно там ни было. Не могут же там быть все такие, как… как то, что она видела.

Зеркало. Вот то, что ей поможет. Эта мысль начала формироваться у неё в голове сквозь сумятицу, ещё когда она потеряно бродила по улицам, пытаясь хоть немного привести мысли в порядок. Зеркало, что по ту сторону моря – и это она знала – называется Интернетом. Даже здесь, среди пресного ханжества Государства Закона, по ту сторону экрана можно найти немало интересного – если уметь искать. Замиль надеялась, что умеет.

Надеялась и сейчас, когда после новых блужданий по незнакомым улочкам нашла скверик, где можно было подключиться к Зеркалу. Тут стоял фонтанчик – конечно, на месте какой-то снесённой статуи, за ним сидела, целомудренно держась за руки, влюблённая парочка, пожилая женщина в широком голубом платье задумчиво крошила хлеб толстым голубям. Они не помешают. И Замиль вытащила из сумочки свой наладонник.

Пальцы девушки затанцевали на экране. «Зазеркальная» сторона в Государстве Закона кажется такой же, как и реальная жизнь – вымеренной, приторной, полной фальшивого благочестия и тщательно отмеренного порока.

Но это если ты не знаешь, как, где и что искать. Замиль мрачно усмехнулась. У всего на свете есть две стороны, и если она знает «тёмную» сторону Мадины, если прожила в этой тени столько лет, то и с тёмной стороной Зеркала разберётся.

Здесь есть свои притоны, свои рынки… найдутся и свои муташарриды. Салах, ты не единственный.