Там, где ангелам нет места

Габриель уловил струнами души эту дрожь, и она оказалась для него больно знакомой. Для него чувства давно отступили на второй план, практически растворившись, но ранки остались по-прежнему не заживлёнными и терзали ощущениями ненужности, обиды и отторгнутой эмоции привязанности, душу…. Так давно по количеству и насыщенности событий, но по времени мизерно мало.

Новенький юноша обратил свой взор на Амалию и увидел, как девушка покраснела и слабо улыбнулась, ответив Лютеру:

– Спасибо. Приятно.

– Ох, Лютер, осторожней бы с комплиментами. Сам знаешь, что за них может последовать. – Предупредительно предрёк Ансуа. – Обидеть чувства «Вестника Свободы» и задеть его право на необижаемость… может не лучшим исходом закончиться. Сам знаешь.

– Конечно, знаю! – Возмущённо, но с юмором, воспламенил чувствами Лютер. – Я знаю, что комплимент есть форма эксплуатации женщин, как заявляют все «защитницы прав женщин». Пускай, но почему я не могу похвалить эту прекрасную девушку, – положив руку на плечо Амалии, дрожа тембром, говорил парень, – если она действительно прекрасна и одним своим видом делает этот мир светлее?

Всех накрыла волна лёгкого смеха, которая мгновенно сменилась на каменные лики. По злой насмешке судьбы их ликование и радости прекратились, ибо впереди заканчивалась улица, и плиточная дорога переходила в серую парковую зону. В метрах двухстах огромная ржавая арка, с осыпавшейся бетонной конструкцией, обозначила вход в парк. За аркой распростёрлись множественные снежные поля, на которых резвились и предавались множествам утех десятки горожан.

Габриель напряг зрительные нервы и увидел уже ставшую привычной картину удовлетворения всех возможных похотей и нужд. Несколько десятков человек сплелись в акте совокупления, и их ахи, возгласы и вздохи повисли вожделенным ореолом над парком. Аромат курительных смесей и слащаво-липкий запах токсинов дурманящим кулаком бил прямо в нос, заставляя носоглотку испытывать щиплющие чувства. Человек тридцать там, на холмиках парка катались, плакались и смеялись, будучи угашенные в наркотическом угаре.

Все упивались иллюзорной крохотной свободой как могли в этом либеральном мире. Однако ребята тут же отвлеклись на иное.

– Вы эксплуатировали нашу дорогу несколько километров, – внезапно зазвучал мужской голос сзади, – за пользование нашими дорогами мы взымаем плату.

– Не напомните, а вы кто? – Сурово задал свой вопрос Габриель.

Мужчина, облачённый в дырявое светлое тканевое пальто, потёртые туфли, грязную шляпу, имеющий услужливые черты лица, выпрямился во весь рост и с радостью и гордостью в словах, чётко ответил:

– Мы есть держатели прав на владение, распоряжение и управление дорогами города Микардо. Взяв бесконкурентную монополию на дороги муниципального образования, мы предлагаем на рынке обслуживания уличных дорог самые лучшие условия. Мы есть Общество Улиц города Микардо и за свою скромную работу требуем всего лишь небольшой внос.

– За право пользоваться дорогами и ходить по городу? – въедливо спросил Габриель.

– За право пользоваться лучшими улицами Микардо. Наш свободный рынок предполагает приватизацию всего и вся, и, пользуясь этим Общество Улиц города Микардо, купив их, содержит в самом лучшем виде, ибо ни государство, ни муниципалитет нее способны были этого сделать.

– А если у кого-то нет денег? Если кому-то необходимо срочно попасть в больницу? Что делать тогда?

– Наш справедливый рыночный мир, прежде всего, требует оплаты за свои услуги, ибо таковы условия контрактов и соглашений. Если… а пускай превозмогает свои болезни. Обществу Улиц города Микардо плевать на это.

– Безумие.

– Не сумасшествие, а свободная либеральная рыночная экономика, ориентированная на получение максимальных прибылей. – Горделиво заявил человек и тут же перешёл к упрёку. – У вас, что, разве нет денег?! Я тогда вызываю полицию, чтобы они их выбили! – И тут же мужчина потянулся к свистку.

Внезапно ему легла женская рука на плечо, с отлично исполненным маникюром и накрашенными в чёрный цвет ногтями, примяв плечо, а в кармане дырявого пальто игриво забренчало пара монет.

– Вот, успокойся и не кипишуй, – мгновенно зазвучали приятные слова. – Тут за двоих.

– Хорошо. Приятно иметь дело с людьми, осознающими преимущества и обязанности по рынку. – Кинул представитель Общества Улиц города Микардо и поспешил ретироваться.

Человек, отпрянул, представив виду ребятам прекрасную девушку. Выбеленные длинные волосы аккуратно ложились на джинсовую куртку, лишённую всяческих символов опознания, а на рукаве зияла пустота. Джинсы на ногах покрывались кожаными сапогами старой, древней, кройки и образа. Светло-голубые глаза девушки смотрели на ребят, что с крайним удивлением взирали на эту картину.

– Вы не против, если я с вами пройдусь? – Не отрываясь от лика Габриеля, смущаясь, задала вопрос девушка, слегка улыбнувшись.

– Конечно Хельга, – голос Жебера принял антураж настороженности, – но нам через несколько минут расходиться.

– Но никто не будет против. – Голос парня показывал, что Габриель словно щегольнул перед остальными.