Там, где ангелам нет места

Командор лихорадочно кинул взгляд по сторонам. Люди с лицами, отражающими серость и безразличие на грани уныния. Бродяги, бездомные, нищие – просто люди, не выжившие в «самом справедливом мире, где правит равенство». Эстебан знал, что кого-то из людей выгнали из домов Корпорации, что на их места открывали различные торговые заведения, вроде казино, наркоклубов, баров и борделей для извращенцев. Кто-то из идущих вокруг людей лишился жилья по решению суда. Согнали с места жительства за «агрессивное притеснение Вестников Свободы». Десятки кодексов и сотни законов, порой дублируя суть друг-друга защищали, как броня, всех тех, кто самим своим существованием глумился над «носителями рабской тоталитарной системы традиционных ценностей». Эстебан надеялся, что у них с собой есть хоть какое-то оружие, чтобы защититься от дикарей.

– Антоний, можешь определить численность?

– Командор, не менее двух десятков справа и сотни слева. Они следуют за нами прямо по пятам.

Неожиданный для всех залп прозвучал раскатом артиллерийского орудия. Колонна остановилась, осматриваясь, в чём дело, пока по лесам пробегало звонкое эхо выстрела. Выстрел стал знаком. Улюлюканье и безумное завывание послышалось из лесов за спиной Командора. Дикари готовились выйти на дорогу и показать всем, что есть «радикальная свобода».

– Эстебан, – схватив друга за плечо, хладно воззвал Антоний, – впереди леса чисты. За сопкой начинается город.

Командор с группой стоял прямо у подножья высокой и большой сопки, раскинувшейся на полтора километра. «Эхо войны» – звали это неприродное образование. Вал, ставший границей одного из государств былых времён. Эстебан посмотрел на пройденный путь и увидел, что ещё тысячи людей тянулись за ними. Единственная дорога, вокруг которой сжимается плотной стеной деревянный искалеченный массив. И единственный шанс.

– Антоний, бери Малика, и ведите ребят в придорожный кабак – «Кружка и кровать». Ждите с Ротмайром нас там! – Обхватив рукой, закрыв куском плаща, едва ли не всех ребят он крикнул. – Бегите отсюда!

Вокруг уже витают нотки ужаса и в сердцах людей вновь заиграли барабаны войны. Крики и возгласы людей, поражённых лесными дикарями, уже заполняли пространство, а дружинники стали отстреливаться. Рокот залпов накрывал это место.

– Будем сражаться?

– Да, Ротмайр, сейчас мы увидим, к чему приводят излишние свободы, – Эстебан подвёл руку к замку у шеи и отдал приказ. – Раздай оружие людям!

Командор отстегнул плащ, который тряпкой рухнул на землю. Довольно живые и широкие черты лица Эстебан прикрывались высоким воротником кожаного пальто, которое ложилось на кофту, покрывшую горло. Ноги укрывались крепкими штанами, похожими на стрейчевые джинсы, уходившие под высокий сапог. В руках Командор нёс короткий клинок, а в кобуре покоился крупнокалиберный пистолет.

Внезапно к ним на дорогу повалили дикари. Раскрашенные пёстрыми безумными цветами, выбравшие под одежду самые отвратительные цветастые лохмотья они повалили гроздями на толпу. Раздались залпы ружей и винтовок, перемешавшиеся с криками людей.

Командор вынул из кобуры пистолет и стал отстреливаться. Палец лёг на курок и при каждом вздёргивании руки, и громоподобном залпе, пуля точно пробивала тела врагов. Первые два выстрела скосили троих дикарей, вышедших на линию огня. Ещё четыре залпа унесли жизни шестерых дичков. Силы пули с лихвой хватало, чтобы пробить насквозь тела фанатиков.

Завязалась жестокая бойня. Противник из леса напирает дикой орущей толпой, надавливая своей массой. Люди отбивались, чем могли. Кастеты, столовые ножи, вилки, «розы», самодельное огнестрельное оружие: всё шло в ход. Но и сумасшедшие, вооружённые примитивными ножами и топорами, не отступались.

Командор видел их лица. Размалёванные в безумном цветовом сумасшествии, искажённые в гримасе уродства, боли и отвращений, они являлись отражением покалеченных душ. Многие лики были настолько изуродованы разными «косметическими» модификациями, что в них едва ли узнавались человеческие черты. Дикари, голодные и облезлые, разодетые в цветастый сумасбродный шмот, вышли на дорогу поживиться вещами и человечиной.

Эстебан отбивался, как мог и продвигался на вершину сопки. Ротмайр раздал всё оружие и присоединился к бою. Барабан его револьвера опустел за минуту, но сумасшедших меньше не становилось. К Командору лицом к лицу подошли два фанатика. Эстебан отпрыгивает назад, уходя от удара топором и одним взмахом короткого клинка отсёк пальцы дикарю и в упор выстрелил ему в голову. Кость и мозг вылетели ошмётками, раскрасив снег «алым». Второго сумасшедшего убил Ротмайр, выпустив две пули ему в грудь.

– Обстановка хреновая! – меняя барабан, крикнул мужчина.

Командор ничего не ответил. Он опустошил ещё одну обойму и подводил новую. Люди вокруг него сражались как могли, но их было мало. Дикари практически смяли добровольцев-дружинников.