Талтос

Эш поднял руку, провел ладонью по темным волосам, коснувшись мизинцем белой пряди, как будто не хотел о ней забыть, отказаться от нее, но хранил ее среди темных волн. От этого его лицо снова ожило в глазах Роуан, а ведь это было всего лишь небольшое движение… Обежав взглядом салон, он посмотрел на Роуан.

Роуан и сама вряд ли заметила, что именно она выбрала второпях из одежды. Нечто красное, мягкое, просторное и короткое, едва достигавшее коленей. Майкл надел ей на шею жемчуг — небольшое, аккуратное ожерелье. Это ее удивило. Она была даже ошеломлена.

Слуги Эша уложили все остальное.

— Не знаю, хотите вы или нет, чтобы мы достали Сэмюэлю бульдога, — сказала молодая девушка, Лесли, и повторила это несколько раз, весьма беспокоясь о том, что босс может быть недоволен.

— Это не важно, — ответил наконец Эш, похоже впервые услышав ее. — В Нью-Йорке купим ему бульдогов. Он сможет держать их в саду на крыше. Вы знаете, Лесли, что в Нью-Йорке есть собаки, которые живут на крышах и никогда не спускаются вниз, на улицы?

«Интересно, — подумала Роуан, — что она о нем думает? Что они все о нем думают? Может, это в конечном счете хорошо, что он так ошеломительно богат? Или ошеломительно хорош собой?»

— Но я хотел бульдога прямо сегодня вечером, — кипятился маленький человек. — И сейчас хочу! — Он снова впал в забытье.

Этот маленький человек поначалу испугал Роуан. Что это было такое? Ведьмовские гены? Магическое знание? Или в ней говорил медик, пришедший в ужас при виде складок плоти, медленно затягивающих все его лицо? Он был похож на пятнистый, живой обломок камня. Что, если бы скальпель хирурга убрал все эти складки, открыл глаза, полные, хорошо обрисованные губы, скулы, подбородок? Какой могла бы стать его жизнь?

— Мэйфейрские колдуны, — бросил он при виде Роуан и Майкла.

— Что, уже и в этой части мира все нас знают? — раздраженно спросил Майкл. — И наша репутация всегда нас опережает? Когда вернусь домой, обязательно всерьез займусь изучением магии.

— Очень хорошая идея, — кивнул Эш. — С твоей силой ты можешь многое сделать.

Майкл тогда засмеялся. Эти двое друг другу понравились. Роуан это видела. Они одинаково смотрели на мир. А Юрий был так взбешен, так разбит, так молод…

После мрачного столкновения в башне Стюарта Гордона на всем пути обратно Майкл рассказывал им долгую историю о жизни в тысяча пятисотых годах, переданную ему Лэшером. Поведал и о странном признании Лэшера в еще более ранних воспоминаниях, о его ощущении, что он жил даже и еще раньше. Но в этих рассказах не было ничего ненормального — скорее, это было отрывочное изложение той истории, которую знали только он и Эрон. Он уже рассказывал все Роуан, и она запомнила это скорее как некую цепочку образов и бедствий, нежели как слова.

Но ей пришлось выслушать это снова, в черном лимузине, мчавшемся к Лондону. Это значило увидеть все заново, причем куда более подробно. Лэшер-священник, Лэшер-святой, Лэшер-мученик, а потом, несколько сотен лет спустя, — начало Лэшера-мага в знакомом, невидимом голосе в темноте, и сила ветра над пшеничными полями, и летящие с деревьев листья…

— Голос из горной долины, — сказал в Лондоне маленький человек, тыча пальцем в сторону Майкла.

Так ли это было? Роуан не знала. Она знала ту долину, ей никогда ее не забыть, не забыть того, как она была пленницей Лэшера, как ее волокли через руины того замка, никогда не забыть те моменты, когда Лэшер «вспоминал» все и когда новая плоть изменяла его ум и отрезала от всего того истинного знания, каким мог обладать призрак.

Майкл там не бывал. Может быть, когда-нибудь они смогут вместе посетить то место.

Эш велел Сэмюэлю поспать, пока они ехали в аэропорт. Маленький человек выпил еще одну пинту виски, ворча и ноя, время от времени рыгая, и пребывал уже в бессознательном состоянии, когда его вносили в самолет.

А теперь они летели над Арктикой.

Роуан закрыла и снова открыла глаза. Салон слегка мерцал.

— Я никогда не причинил бы зла этой девочке, Моне, — неожиданно сказал Эш, испугав Роуан, заставив ее окончательно проснуться.

Эш спокойно наблюдал за Майклом.

Майкл сделал последнюю затяжку и раздавил окурок в большой стеклянной пепельнице, так что окурок стал похож на отвратительного маленького червяка. Его пальцы, поросшие темными волосками, выглядели крупными, сильными.

— Я знаю, что ты этого не сделал бы, — ответил Майкл. — Но я не все понимал. Да и как я мог? Юрий был так напуган.

— Это моя вина. Глупость. И именно поэтому мы должны поговорить, все втроем. Есть и другие причины для этого.

— Но почему ты нам доверяешь? — спросил Майкл. — Почему вообще относишься к нам по-дружески? Ты деловой человек, наверное, даже миллиардер.

— А, ну… это у нас тоже общее, так ведь? — серьезно откликнулся Эш.

Роуан улыбнулась.