Tale as old as time...(СИ)

Брови Минако поползли вверх.

— К чему ты клонишь, Ами?

— К тому, что смерть Нару и Умино может скрывать нечто большее, чем обычное нападение хищника, иначе бы сотрудника Интерпола не послали расследовать это дело…

— Вот-вот! — согласилась я. — Говорила же, что Ятен может быть как-то причастен к смерти Нару! Он жил заграницей… вдруг он что-то натворил и там, ведь мы мало о нём знаем. К тому же незадолго до гибели Умино поссорился с этим белобрысым!

— Усаги, не начинай опять нести чушь, я тебя умоляю! — с раздражением бросила мне Минако. — Твои теории похожи на параноидальный бред! Сначала ты говорила, что от Ятена пахнет розами и ржавчиной и никто больше по счастливой ″случайности″ этого не чувствует, а теперь обвиняешь в смерти Умино только потому, что Ятен заступился за тебя и жил какое-то время заграницей!

— Возможно, Усаги не так уж и неправа… Посмотрите, что мне удалось выяснить… — отозвалась Ами, доставая из сумки несколько листов бумаги.

Она поднялась со своего места и подсела за наш столик, раскладывая распечатки.

— Это печатная копия дневника участницы похода погибших туристов, который нашли спустя десять лет после трагедии, — пояснила Ами. — Я нашла их в интернете на одном из сайтов, посвящённых памяти этой трагедии.

— И причём здесь вообще этот дневник и смерть Нару с Умино? Ами, ты тоже поверила в проклятье, о котором трепятся все кому не лень в последнее время? — хмыкнула Минако.

— Дело не в проклятье… прочитайте сначала, а потом поговорим…

Я взглянула на первую страницу. Это было изображение небольшого потрёпанного блокнота, внизу которого шёл печатный текст.

13 сентября 1959

Поход не был моей идеей. Сказать честно, я вообще ненавижу дикую природу и жизнь без удобств. Я типичная городская девушка и люблю спать на кровати, есть за столом, и предпочитаю иметь отдельную уборную с ванной комнатой. Авторитетно могу заявить, что есть еду, приготовленную на костре, бегать в кусты, когда бы тебя ни потревожил зов природы ,и отмахиваться от комаров и мошек, не имеет ничего общего с романтикой, о которой мне все уши прожужжал Син… Но, тем не менее, я здесь. Дело в том, что я та самая безотказная идеальная подружка, которая всюду следует за своим парнем, куда бы его ни позвал инстинкт охотника за приключениями. Мне следует улыбаться и изображать довольство, иначе, как говорит моя тётушка Юрико, меня никто не возьмёт замуж. А Син Кацураги — это объект зависти всех девчонок с моего факультета — и тётушка Юрико не устаёт повторять о великом чуде, потому что такой парень как Син обратил на меня, девушку никогда не блиставшую красотой и эрудицией, своё внимание. Иногда, лёжа в палатке, я задаю себе вопрос: ″Что я здесь делаю среди этих восьмерых любителей походов и консервированных бобов?″ Так уж ли я хочу выйти замуж за Сина Кацураги, чтобы проторчать две недели в лесу, кишащем хищниками и кровососущими насекомыми? Ведь если разобраться, у нас с ним нет ничего общего и только одному богу известно, почему мы до сих пор вместе…

15 сентября 1959

Сегодня утром Мидори обнаружила следы когтей на стволе сосны, которых точно не было вечером прошлого дня. Профессор Ким пояснил, что это могут быть следы от когтей пумы. Это событие вызвало невероятное возбуждение среди нашей маленькой группы. Все сразу достали свои фотоаппараты в надежде сделать удачный кадр кошки в дикой природе. Кто-то даже пытался приманить пуму жареным мясом. Одна я не разделила всеобщего веселья и энтузиазма. Для меня пума — прежде всего хищник, который вполне может закусить незадачливыми студентами. Я попыталась рассказать о моих страхах Сину, но он отмахнулся от меня и сказал, что я только порчу всеобщее веселье своим мрачным настроем, поскольку дикие животные сами нас боятся, особенно в таком небольшом лесу, как этот… Но я не могу успокоиться… Что-то жуткое чувствуется здесь среди деревьев… Какое-то притаившееся зло, которое следит за каждым нашим шагом…

16 сентября 1959

Пропала Мидори Кано… просто исчезла… Её вещи в палатке были не тронуты… Профессор Ким, Син и Рей Комацу прочесали окрестную территорию, но ничего не нашли… Никаких следов… Нана говорит, что слышала вскрик ночью и видела светящиеся зелёные глаза на дереве, но она не придала этому значения, так как подумала, что это ночная птица… Мы решили не сворачивать лагерь и попытаться найти Мидори… Хотя этого никто не говорит вслух, но все были напуганы, и никто не верит, что Мидори жива, иначе куда бы она могла деться, ведь вокруг нет водоёмов или оврагов с пещерами… одни только деревья… И запах… Этот странный запах, сладкий и тошнотворный одновременно, напоминающий ржавчину и розы…

17 сентября 1959