Тактический уровень

Фюрер задумался, вновь вернувшись к карте. Ослаблять позиции в Африке ему очень не хотелось, ведь это могло негативно сказаться на отношениях с Муссолини, которые Гитлер ценил очень высоко. С другой стороны, Италия и так уже была втянута в войну на стороне Германии, а вот Япония и Турция до сих пор колебались. Никакие успехи вермахта на средиземноморском театре военных действий не могли заставить самураев напасть на СССР, а вот взятие Москвы…

– Мне нужно это обдумать, – наконец произнес Фюрер, – И раз уж речь пошла об Африке, я хочу услышать доклад о наших делах в Ливии.

* * *

Стемнело быстро. За оставшееся до заката время немцы успели прочесать едва треть речного архипелага, и, разведчиков, затаившихся в прибрежном кустарнике одного из небольших островков, они пока не обнаружили.

Судя по тому, как оперативно противник восстановил речной заслон, моя демонстрация прорыва ни к чему хорошему не привела – господин майор мне не поверил. Скорее, наоборот – окончательно убедился, что никуда мы из кольца оцепления не делись.

Время у меня было, и я внимательно следил с помощью спутников за перемещениями немецких войск. Пехота, перекрывшая нам отход по суше, осталась на месте, как и заслоны выше и ниже по течению, но за спинами солдат оцепления происходили какие-то неприятные перемещения артиллерии и восьмидесятимиллиметровых минометов. Похоже, мой оппонент не верил в то, что ему удалось перекрыть все лазейки, и заранее готовился к тому, что нам каким-то образом удастся прорваться.

Понятно, что на перекрытие всех направлений нашего возможного отхода понадобилось бы слишком много сил и средств, но немецкий майор, видимо, не сомневался в том, какой путь мы выберем. Признаться, я и сам считал, что единственный приемлемый вариант – каким-либо образом преодолеть заслон из «штурмботов» и зениток и уходить вплавь вниз по реке. Теперь я в этом сильно сомневался. Ближе к обоим берегам Днепра выдвигались все новые минометные батареи, а на позициях немецких гаубиц артиллеристы разворачивали орудия, явно готовясь стрелять по реке ниже заслона. Замысел противника был предельно ясен. Если заслон будет прорван, река на протяжении многих сотен метров превратится в филиал ада, и никакие диверсанты, будь они хоть десять раз крутыми пловцами, не смогут в ней выжить.

С наступлением темноты на берегах Днепра вспыхнули прожекторы. Их лучи носились над водой, подолгу захватывая даже мелкие ветки и прочий мусор. Над заслоном то и дело повисали «люстры» осветительных мин. В общем, все шло к тому, что немцы нашли себе весьма увлекательное занятие на всю предстоящую ночь.

Минут через пятнадцать, проведенных в наблюдениях за методичными приготовлениями противника, я пришел к выводу, что река, как путь отхода, для нас потеряна. Но был для нас и некий плюс в этой тщательной подготовке и уверенности немецкого майора в правильности своих выводов – любое нападение на заслон неизбежно повлечет за собой срабатывание этого заранее взведенного механизма, и дальше противник будет действовать по понятному и предсказуемому сценарию.

Я пока не знал, как это использовать, но кое-какие мысли в моем мозгу, подобно кусочкам мозаики уже начинали складываться в некую картину, которая могла помочь нам отсюда выбраться.

Для того чтобы незаметно добраться до острова, где укрывались разведчики, мне понадобилось чуть меньше получаса. Пытаться кричать ночной птицей я не стал – немцы сейчас были в таком взвинченном состоянии, что и в ответ на такой мирный звук с их стороны мог прилететь десяток мин. Я просто бросил на берег один из заранее припасенных камешков, а потом, дождавшись удобного момента, тихо выбрался из воды сам.

– Ты зачем вернулся? – мрачно спросил Щеглов. – Тебе что было приказано, младший лейтенант? Если прорвешься через заслон – уходи.

– Я не прорвался, товарищ капитан, – тихо ответил я, – захватил зенитку, изрядно проредил заслон, а потом хотел уйти по реке, но немцы стали бить из минометов. Ниже по течению возник сплошной ковер взрывов – под водой не уйти, а если вынырнуть – зенитки с противоположного берега в клочья порвут. Пришлось возвращаться, прикрываясь дымом от горящих «штурмботов» и барахтающимися в реке немцами.

– Стрельбу и взрывы мы слышали, – немного успокоился капитан. – Ну, раз ничего не вышло, значит, возвращаемся к изначальному плану.

– Есть еще один вариант, товарищ командир.

– Слушаю, – устало отозвался Щеглов. Каким бы героем-разведчиком он ни был, но погибать на этих островах ни ему, ни сержантам очень не хотелось.

– Прежде чем поднять весь этот шум с зениткой, я провел небольшую разведку. Там по берегу кустарник тянется на несколько сотен метров, ну а возможности моего слуха и зрения вы все и так неплохо знаете.

Самое интересное, что я почти не врал. Разведку я действительно провел – спутниковую.