Такова хоккейная жизнь

Откровенно говоря, я опешил, ну, не мог и предположить, что мной заинтересуется Тихонов. Поэтому говорю: «Виктор Васильевич, у нас же непростые взаимоотношения, надо начистоту побеседовать». Он быстро согласился, дал телефон и попросил позвонить после сезона. 3 мая я приехал к нему, в дом на Тишинской площади, в считанных минутах ходьбы от того места, где я в свое время жил.

Состоялся действительно профессиональный разговор, который меня вполне устроил. Тихонов конкретно объяснил, как будет строиться моя работа. Подчеркнул, что ни о каких шероховатостях личного характера речи не идет, надо заниматься командой. В принципе, задачи были ясны. Отказываться от такого предложения я не мог. Мне было приятно вернуться в ЦСКА. С этим клубом была связана моя хоккейная жизнь. Я понимал, что это полезно и в смысле расширения тренерских знаний. Состав был прекрасным, вызывала интерес работа с классными игроками. Вместе со мной пришли в ЦСКА питерцы Евгений Белошейкин и Алексей Гусаров, который впоследствии стал одним из лучших в клубе НХЛ «Квебек Нордикс».

После встречи с Тихоновым я вернулся в Ленинград, переговорил с руководством. Безусловно, никто моему переходу в ЦСКА не был рад, поскольку ситуация с командой была достаточно стабильная. Но нельзя забывать, что клубы были армейские и ЦСКА стоял рангом выше. Все решалось на уровне Министерства обороны. Поэтому никаких трений не возникло — майор Михайлов получил новое назначение и отправился к месту службы.

Естественно, красиво и легко все было только на словах. В Ленинграде я привык к работе главным тренером. И надо было перестраиваться на деятельность с иным содержанием. Короче говоря, я стал как бы связующим звеном между Тихоновым и игроками. Начал работать, во всем разобрался без проблем, но переключаться все равно было трудно. Тем не менее получилось. Наверное, не в последнюю очередь потому, что у меня хватило терпения. В целом же это была замечательная работа с интересными парнями-максималистами, с высокими задачами и, что весьма важно, в привычной для меня атмосфере.

Время было потрясающее. Великолепно играла первая пятерка — Алексей Касатонов, Вячеслав Фетисов, Сергей Макаров, Игорь Ларионов, Владимир Кругов, на моих глазах прибавляли Вячеслав Быков, Андрей Хомутов, Валерий Каменский, Евгений Белошейкин и Алексей Гусаров.

Но вдруг произошло неприятное событие. Против меня выступили ведущие игроки во главе с Вячеславом Фетисовым. Им надоела моя требовательность. Я решил объясниться с ними и откровенно сказал: ребята, я выполняю задание главного тренера, что же будет, если пойду у вас на поводу. Результат оказался довольно неожиданным. Как ни странно, но Виктор Васильевич занял сторону хоккеистов. Тогда я пришел к нему и заявил, что в такой обстановке работать не буду. Опять серьезно поговорили, он попросил меня остаться. Затем два года все было нормально. Но потом по инициативе начальника ЦСКА Анатолия Акентьева возникла такая идея: Тихонов, оставаясь главным в сборной, становится консультантом ЦСКА, а я — главным тренером армейцев. Я был категорически против.

И это не была, скажем, спонтанная вспышка протеста. По складу характера я не агрессивен, умею держать себя в руках и не вступаю, как правило, в какие-либо эмоциональные разбирательства. Просто для меня ситуация была неприемлемой, получалось — главный, но по подсказке.

В общем, пришлось уйти из команды в марте 1990 года. Выяснять отношения ни с кем не стал. Это было бы глупо — тратить время на разговоры с руководством. Кроме всего прочего, и в этом заключается сложность тренерской профессии. Если не сложились отношения или самого тебя что-то не устраивает, то уходить должен ты. Таковы правила игры.

После этого состоялось несколько встреч на уровне Министерства обороны, предлагали работу в спорткомитете. Пообещали присвоить звание полковника. Но уже не было желания оставаться в армии. В этом точно определился. Временно выполнял какую-то работу в клубе. А после окончания сезона написал рапорт и демобилизовался.

Понятно, отходить от хоккея не собирался. Пришел в клуб «Звезды советского хоккея», президентом которого был Владимир Петров, вице-президентом — Александр Шигаев, старшим тренером — Александр Рагулин. Там все свои были. Начал играть за ветеранов. С одной стороны, это было интересно, с другой — поддерживал форму, рассчитывая, что вновь получу приглашение в команду мастеров. Сам никуда не напрашивался.

И вот во время поездки в Швейцарию ко мне в городе Рапперсвилль подошли руководители местного клуба высшей лиги и предложили работу в качестве главного тренера. Это было неожиданно, но, естественно, весьма заманчиво. Как тренер, я был заинтересован в подобной работе, это было расширением профессионального кругозора.

Разговор получился вежливый, благожелательный, за рубежом вообще не принят повышенный или резкий тон. Но могут утром улыбнуться, пожелать успехов, а вечером сказать, что в твоих услугах не нуждаются. Однако, что это может случиться быстро, я не предполагал.