Такой же предатель, как мы

Из сумочки, которую она чуть не забыла в такси у Олли, Гейл выуживает мобильник и проверяет входящие сообщения. Не обнаружив новых, она читает полученные ранее. Наташа пишет заглавными буквами, для пущей драматичности. Четыре сообщения за неделю.

Я ПРЕДАЛА МОЕГО ОТЦА, Я ПОЗОР СВОЕЙ СЕМЬИ.

ВЧЕРА МИШУ И ОЛЬГУ ОТПЕВАЛИ В КРАСИВОЙ ЦЕРКВИ. МОЖЕТ БЫТЬ, СКОРО Я К НИМ ПРИСОЕДИНЮСЬ.

ПОЖАЛУЙСТА, СКАЖИТЕ, КОГДА НАДО ЖДАТЬ ТОШНОТУ ПО УТРАМ?

На что Гейл ответила:

Обычно в течение первых трех месяцев, но если тебе нехорошо, немедленно сходи к врачу. Целую, Гейл

На что Наташа не преминула обидеться:

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО ГОВОРИТЬ, ЧТО МНЕ НЕХОРОШО. В ЛЮБВИ НЕ БЫВАЕТ НЕХОРОШО. НАТАША

Если она беременна, я ей нужна.

Если она не беременна, я ей нужна.

Если она нервный подросток, очарованный фантазиями о самоубийстве, я ей нужна.

Я — ее адвокат и наперсница.

Я — все, что у нее есть.

Перри прочертил свою линию на песке.

Ее не смоет приливом, за нее нельзя ступить ни при каких условиях.

Даже теннис не помогает. Индийские молодожены уехали. Одиночки слишком напряжены. Марк — враг.

Пусть, занимаясь любовью, они и забывают иногда о черте, она никуда не девается и неизменно разделяет их впоследствии.

Сидя на балконе после ужина, они смотрят на полукруг белых прожекторов в дальнем конце полуострова. Если Гейл надеется хотя бы мельком увидеть девочек, то кого ждет Перри?

Диму — своего персонального Джея Гэтсби? Диму — Куртца или еще какого-нибудь порочного героя его любимого Джозефа Конрада?

Ощущение, что их подслушивают и за ними наблюдают, не покидает Гейл и Перри в любое время дня и ночи. Даже если бы Перри и захотел нарушить обет молчания, страх быть услышанным отбил бы у него желание говорить.

За два дня до отъезда Перри встает в шесть утра и отправляется на пробежку. Гейл, всласть повалявшись в постели и смирившись с перспективой завтрака в одиночестве, идет в «Палубу», но обнаруживает, что Перри уже там — уговаривает Амброза ускорить их отъезд. Тот сочувственно отвечает, что билеты обмену не подлежат.

— Если бы вы предупредили вчера, то могли бы отправиться одним рейсом с мистером Димой и его семьей. Только они летают первым классом, а у вас старый добрый эконом. Похоже, у вас нет иного выбора, кроме как потерпеть наш островок еще сутки.

Они остаются. Гуляют по городу и осматривают все, что полагается. Перри разглагольствует об ужасах рабства. Потом они отправляются на дальний пляж плавать с масками. Очередная английская парочка, не знающая, чем заняться на такой жаре.

И наконец, за ужином в «Палубе», Гейл срывается. Перри, который сам наложил вето на подобные разговоры, вдруг — подумать только! — спрашивает, не знает ли она, случайно, кого-нибудь в британской разведке.

— Да я же на нее работаю! — парирует она. — Неужели ты еще не догадался?

Ее сарказм пропадает втуне.

— Я просто подумал… может быть, кто-нибудь из твоих коллег с ними связан, — виновато объясняет Перри.

— Каким образом? — огрызается Гейл, чувствуя, как пылают ее щеки.

— Ну… — Он невинно пожимает плечами. — Такой шум вокруг экстрадиции, применения пыток, открытых расследований, судебных процессов и так далее… Вот мне и пришло в голову: шпионы ведь наверняка нуждаются в квалифицированной юридической помощи.

Это уже слишком. Крикнув «да пошел ты, Перри!», Гейл бежит к домику и падает на кровать, рыдая.

Да, потом ей очень стыдно. Ему тоже. Он сгорает со стыда. Они оба. Это я виновата. Нет, я. Давай вернемся в Англию и сбросим наконец эту проклятую ношу. Временно примирившись, они цепляются друг за друга, точно утопающие, и отчаянно занимаются любовью.

Она снова стоит у высокого окна и хмуро смотрит на улицу. Ни одного такси.

— Ублюдки, — говорит Гейл вслух, подражая отцу. И мысленно добавляет, обращаясь то ли к самой себе, то ли к неведомым «ублюдкам»:

Какого черта вы с ним делаете?

Какого черта вам от него надо?

На что он, поломавшись, соглашается, в то время как вы наблюдаете за его увертками?

Как бы вы себя чувствовали, если бы Дима выбрал наперсницей меня, а не Перри? Если бы вместо разговора мужчины с мужчиной состоялся разговор мужчины с женщиной?