Такой случай

— Ребята, загородите дверь! У нас сидит кто-то без языка, надо бы его проучить.

И тотчас же из угла передней послышался резкий голос воспитательницы Глафиры Николаевны:

— Скворцов, не болтай глупостей! А вы входите и раздевайтесь… Вы что, звонка не слышите?

Мы и раньше подозревали, что воспитательница подслушивает наши разговоры, но сейчас, когда это стало очевидным, наше терпение лопнуло.

— Вы сами, Глафира Николаевна, нарушаете правила внутреннего распорядка, — сказал Федя Суханов.

— Нечего за нами шпионить, — пробасил Стегай.

— Надо пожаловаться директору, — предложил кто-то.

Мы подняли галдеж, а на следующий день действительно пошли к директору школы-интерната и попросили его перевести от нас куда-нибудь Глафиру Николаевну.

Ближайшим последствием этой истории явилось для меня то, что в моем дневнике по поведению за четвертую четверть было поставлено хорошо вместо обычного очень хорошо. Однако для себя я сделал выводы и, вернувшись после летних каникул в школу, в седьмой класс, серьезно засел за учебники.

Я снова стал хорошо учиться и в то же время упорно занимался в скрипичном кружке. Теперь я с благодарностью вспоминал урок дружбы, преподанный мне в прошлом году Федей Сухановым. К сожалению, он больше не учился с нами: летом после удачной операции ему восстановили зрение в одном глазу, и он перешел в школу для слабовидящих детей. Мне было и приятно за товарища и немного грустно: сам я по-прежнему оставался незрячим.

Вместо Феди у меня в скором времени появился новый друг, тоже москвич, Саша Родионов. Вот как он пришел к нам.

Собравшись в класс первый раз после каникул, мы еще до звонка заметили, что среди нас есть новенький. Мишка Стегай первым подошел к нему, намереваясь по своей привычке его ощупать, и вдруг все мы услышали спокойный, не по-детски низкий голос:

— Ты что, хочешь познакомиться?

— Хочу, — растерявшись, ответил Мишка.

— Ну так давай, вот моя рука.

Это произвело впечатление.

— Александр, — назвал он себя.

— Михаил, — в тон ему ответил Мишка.

Мы окружили новичка и Стегая. Один из ребят, видевший немного, сообщил нам шепотом, что новенький на целую голову выше Мишки.

— А ты будешь учиться с нами? — оправившись от смущения, спросил Стегай.

— Буду учиться.

— А где раньше учился?

— В седьмом классе сто тридцать третьей школы.

Мы поняли, что Александр совсем недавно потерял зрение и подивились его самообладанию.

Скоро Саша стал нашим общим любимцем. Он не задавался перед нами своими знаниями, наоборот, сам спрашивал, когда у него что-нибудь не получалось: многое ему приходилось начинать с азов. Как один из успевающих учеников, я был на время прикреплен к Саше в помощь. Вместе занимаясь, мы быстро подружились.

7

В седьмом классе у меня, кроме музыки, появились и другие увлечения. Я возобновил занятия физкультурой, записался в кружок классического танца, начал учиться играть на домбре. Кроме того, я стал много читать. День был загружен до предела, но, несмотря на это, а может быть, именно поэтому, я постепенно снова выдвинулся в число лучших учеников в классе.

Танцами и физкультурой меня побудил заняться один разговор, случайно услышанный мной во дворе школы. Устав бегать, я прислонился к стене возле открытой двери. В это время в проходе остановились какие-то люди. Незнакомый мужской голос сказал:

— Обратите внимание на их походку, на особое положение головы и туловища. Вслед за Цейном я утверждаю, что это следствие того, что незрячие чувствуют находящиеся вблизи предметы с помощью особых, не исследованных пока наукой органов, расположенных, по-видимому, в кожных покровах лица. Да, да, не улыбайтесь, коллега, это действительно так.

Отбежав от двери, я погрозил ученым мужам кулаком и с того дня начал тщательно следить за своей походкой. Вечером я снова отправился в физкультурный зал. Месяца через три после упорных тренировок я свободно ходил по буму и делал стойку на параллельных брусьях. Я стал заниматься акробатикой и к концу года научился ходить на руках с вытянутыми вертикально ногами. Я неистовствовал до тех пор, пока, прыгая как-то через гимнастического коня, не упал и не вывихнул себе руку.

Это не помешало мне продолжать занятия в танцевальном кружке. Мы разучивали падеграс и падеспань, где особое внимание уделяется правильной и красивой осанке; в ту пору для меня не было большей похвалы, чем похвала преподавательницы танцев.

Второй моей страстью стали книги. Узнав от Саши Родионова, что он читал в седьмом классе обычной школы, я составил для себя список этих книг. Если какой-нибудь из них не было в нашей специальной библиотеке, я просил Александру Осиповну почитать нам вслух. Я читал даже по ночам под одеялом, часто с трудом нащупывая вспотевшими пальцами затертые строки наших громоздких, отпечатанных по Брайлю томов.

Седьмой класс я закончил круглым отличником, а когда перешел в восьмой, произошло событие, которое снова резко выбило меня из обычной колеи.