Таких щадить нельзя

Много передумал Гриша за эти сутки. Он впервые по-настоящему почувствовал, что рядом с такой светлой и интересной жизнью большинства окружающих его людей, жизнью Игоря Непринцева и Тимура Муртазаева, таится другая, грязная, ненужная людям, подленькая жизнь. Такой жизнью живет Жорка Мухаммедов, в нее уже втянулся Костька Гурин, да и сам он, Гриша Молчанов, не так далеко ушел от Костьки, а может быть, даже сильнее Гурина запутался в этой паутине. Ведь Костька ничего не делал, он только ходил по вечерам с Жоркой да водку пил. Гурин билетами у кино не спекулировал. Конечно, Костька меньше виноват, чем он, Гриша Молчанов. Но, вспомнив, каким озлобленно-трусливым взглядом смотрел на него вчера на собрании Гурин, как отрекался он от своей дружбы с Юрой и Жоркой, Гриша заколебался. Нет, не только в вечерних встречах у кино и в наспех проглоченной у забегаловки водке тут дело. Видимо, Костька Гурин участвовал в настоящем преступлении и сейчас боится, чтобы об этом ни узнали.

Но ведь тогда и он, комсомолец Григорий Молчанов, является сообщником Жорки Мухаммедова и Гурина. Он догадывается о том, что эти люди имеют отношение к убийству Юры Зарифова, но скрывает свои подозрения. С детских лет в сознании Гриши укоренилась мысль о том, что от своей организации ничего нельзя скрывать. Вначале этот закон относился к пионерскому отряду, сейчас к комсомольской организации школы, а наступит время, когда коммунист Григорий Молчанов будет во всем до конца откровенен со своей партийной организацией. Может быть, пойти и все рассказать комсоргу Ваське Симкину? Нет, Симкину про такие дела говорить бесполезно. Не поймет. Опять про пережитки капитализма болтать будет. Но ведь Васька Симкин — это не комсомольская организация школы. А что если рассказать все на общем собрании? Но, подумав об этом, Гриша сразу же почувствовал, что выступить с саморазоблачением перед всеми комсомольцами школы он не в силах. Лучше всего было бы поговорить с Игорем Непринцевым. Игорю можно рассказать все, даже о торговле билетами у кино. Он поймет, почему пришлось взяться за это. Но сейчас Игоря уже не найдешь. Он ушел вместе с Тимуром. Может быть, сходить в уголовный розыск к полковнику? Вчера, когда директор школы рекомендовал полковника Голубкина комсомольскому собранию, Гриша сразу же узнал в нем того незнакомца, с которым недавно столкнулся у кино. Узнал и испугался. А вдруг этот полковник из уголовного розыска узнает его. В течение всего собрания Гриша ни разу не взглянул на Голубкина, сидел, полуотвернувшись от него, стараясь не привлекать к себе внимание чекиста. Сейчас настороженно, с оглядкой проводя свои торговые операции возле кино, Гриша ломал голову, решая, что же делать дальше: ждать ли нового собрания, рассказать ли все Игорю или пойти прямо в уголовный розыск.

Спрятавшись от проходивших по противоположной стороне улицы одноклассников, Гриша проследил за ними глазами. Вот тройка друзей свернула с центральной улицы в переулок.

«Куда они пошли? — тревожно подумал Гриша. — Похоже, ко мне! Зачем? Может, узнали про меня?» Сердце его заныло, но в глубине сознания затеплилась искорка надежды на благополучный исход. «Вот пойду сейчас за ними, отзову Игоря и расскажу, — решил Гриша, — Если нельзя будет отозвать, всем троим расскажу. Сразу все».

На руках у него оставалась всего пара билетов. Гриша уже решил разорвать их, махнув рукой на убыток, но в этот момент подвернулся покупатель. Сбыв последние билеты, Гриша начал выбираться из толпы.

— Эй, кореш! — окликнул его появившийся, как всегда, словно из-под земли, Жорка Мухаммедов. — Куда спешишь?

- А что тебе? — нахмурился Гриша. — Билетов все равно нет. Все продал.

- Да мне и не нужны билеты, — ответил Жорка, и у Гриши мелькнуло подозрение, что Жорка наблюдал за ним, чтобы подойти именно тогда, когда билеты будут проданы. — Мне с тобой поговорить надо, — закончил Мухаммедов, выбираясь следом за Гришей из толпы. — Ты куда?

- Домой, куда же дальше? — не останавливаясь, бросил Гриша.

- Вот чудак, куда торопишься? — зашагал рядом с ним Жорка. — Зайдем? — кивнул он в сторону забегаловка.

- Не хочу. Домой надо, — отозвался Гриша.

- Домой успеешь, — придержал его за рукав Жорка. — Зайдем. угощаю. Потом поговорим.

Гриша понял, что от Жорки ему все равно не отвязаться, а ребят уже не догнать. В то же время в голове мелькнула злая мысль. Он знал, что может выпить, не пьянея, значительно больше Жорки. «Выпьет, болтать начнет. Может, о чем и проболтается», — злорадно подумал он, соглашаясь на приглашение Мухаммедова.

И опять они свернули в знакомый, затененный густыми кустами переулок. Жорка «забежал» и вернулся с поллитровкой, куском хлеба и парой помидор. Передав помидоры и хлеб Грише, Жорка покрутил поллитровку и ловким ударом в дно вышиб пробку.

- Пей первым, — протянул он Грише бутылку. Гриша отметил пальцем половину и отпил.

- Вот, черт! — восхитился Жорка. — Как отрезал. Точно, половина, — и присосался к горлышку бутылки.