Читаем Таких щадить нельзя полностью

— Как-то он там терпит, — сокрушалась Екатерина Васильевна о муже. — Годы уже немолодые — шестой десяток на исходе, а такое горе.

В доме негромко стукнуло.

- Видать, Митя в темноте на стул наткнулся, — печально улыбнулась Екатерина Васильевна. — И света не зажигают. Сидят в темноте, сумерничают. И то сказать, за эти сутки перестрадались. И не поймешь, кому больше досталось, Жене или Митюшке.

Екатерина Васильевна вспомнила, как сегодня после ухода Кретова с Бубенцом случился нервный припадок. Он одновременно смеялся от радости, что наконец установлена его невиновность, и горько плакал об Александре Даниловиче.

Немного успокоившись, он вместе с Женой пошел в клуб, чтобы проститься с телом своего фронтового друга. Но вернулся Дмитрий нескоро и сильно расстроенный. На вопрос Екатерины Васильевны Дмитрий ничего не ответил, а прошел в садик и лег на землю под яблоней. Женя рассказала матери о том, что случилось в клубе. Дмитрию показалось, что колхозники «Счастливого» относятся к нему враждебно, не верят в его непричастность к убийству Лобова. Сама Женя ничего такого не заметила. Ведь в клубе была всеобщая молчаливая скорбь.

«Кто его знает, — размышляла Екатерина Васильевна. — Может, Митюше и показалось, а может, и в самом деле. Народ ведь, если во что поверит, не скоро на другое повернет. А утром все поверили, что Александра Даниловича убил Митюшка, все, кроме меня и Женюрки».

Вызвездило. В небе ярко сиял узенький и острый сера молодого месяца. Из горных ущелий потянуло влажной прохладой. В уснувшем поселке время от времени заливались лаем чуткие собаки. Изредка с гор налетал легкий ветерок, и тогда листва сада начинала встревоженно перешептываться.

Екатерина Васильевна долго, почти до полуночи, сидела во дворе, думая невеселые думы и чутко прислушиваясь, не донесется ли из-под виноградника голос Семена Андриановича.

«Может, уснул Семен», — успокаивая сама себя, подумала она. Но сама же сердцем любящей жены, прошедшей рядом с мужем нелегкий и все же счастливый путь, сразу отвергала эту успокаивающую мысль.

Но вот около полуночи из-под виноградника донесся скрип помоста. Екатерина Васильевна прислушалась, вглядываясь в темноту сада. Послышалось чирканье спички, и вспыхнул огонек.

- Закурил, — облегченно вздохнула Екатерина Васильевна. — Часов шесть не куря лежал. А ведь так и полчаса без курева прожить не может.

Она встала и направилась под виноградник. При вспышках папироски Екатерина Васильевна рассмотрела, что Семен Андрианович по-прежнему лежит на спине, закинув руку за голову. Но сейчас глаза его широко открыты. Она села на постель рядом с мужем и тяжело вздохнула.

- Рассказывай, Катерина, — негромко проговорил Семен Андрианович. — Как это получилось? Как допустили?

- Горе-то какое, Семен, — уткнулась Екатерина Васильевна головою в грудь мужа. — И откуда оно на нас свалилось?!.

Семен Андрианович высвободил из-под головы правую руку и с неуклюжей мужской лаской погладил вздрагивающие плечи жены.

- Говори, Катя. Как все это вышло?

То горячим шепотом, то давясь от плача, Екатерина Васильевна рассказала мужу все, что произошло накануне. Она почувствовала, как напряглось могучее тело Семена Андриановича, когда тот слушал, что натворил вчера Бубенец.

- его в бараний рог скручу, — проговорил Семен Андрианович сквозь зубы. — В землю вобью.

- Не надо, Сеня, — заступилась за зятя Екатерина Васильевна. — В страшном деле Митюшка не виноват. Он уже свое получил и от власти, и от жены, и от меня. А еще перед партией отвечать будет. Не надо его до бесчувствия-то. Легкое ли это дело? Парень жизнью решиться может.

- Рассказывай дальше, — потребовал Семен Андрианович.

Когда Екатерина Васильевна рассказала, как, разбуженная выстрелом, она вбежала в комнату и увидела Александра Даниловича, лежащим на полу, с черной отметиной смерти у правого виска, Семен Андрианович, заскрипев зубами, повернулся на грудь и со стоном уткнулся лицом в подушку. Пальцы его мяли и скручивали полотно наволочки. Екатерина Васильевна услышала треск раздираемой в судорожном сжатии материи.

- Не надо, Сеня, — сама плача, ласково заговорила она. — Не вернешь ведь. Не мучай ты себя…

- А-а-а-а-а!.. — вдруг вырвался вопль, сдержать который у Семена Андриановича не хватило силы. — Сашу! Сашку! Братана моего!.. В моем доме не уберегли! — горестно прокричал он и зашелся в плаче.

Перейти на страницу:

Похожие книги