Такая долгая жизнь

На этих конференциях Топольков встречался со своими коллегами — журналистами из разных стран. За кружкой пива во время перерыва с ними можно было потолковать о новостях, о настроениях, которые царили в той или иной стране в связи с событиями, происходящими в Европе. Конечно, всегда приходилось делать поправку в зависимости от направления газеты и характера самого корреспондента. Были среди них настроенные пронацистски, но большинство выражало свою озабоченность растущей военной мощью Германии — Гитлер этого не скрывал.

Всем было ясно, что вермахт и многочисленные штурмовые отряды, а также отряды СС не были предназначены для маневров и пресечения уличных беспорядков.

Мало кто из журналистов читал книгу Адольфа Гитлера «Майн кампф», но ее основные идеи достаточно широко популяризировались нацистскими газетами.

Почти каждое крупное нацистское ведомство или организация имели свою газету. «Фелькишер беобахтер» редактировал нацистский идеолог Альфред Розенберг. Министерство пропаганды выпускало правительственную газету «Дас рейх». Герман Геринг имел свою газету «Националь-цайтунг». Газета эсэсовцев называлась «Дас шварце кор»[12]. Министерство иностранных дел, возглавляемое Риббентропом, шефствовало над газетой «Дойче альгемайне цайтунг». Руководитель «Трудового фронта» Лей командовал газетой «Дер ангриф». Газетой штурмовиков была «Дер штурман».

Несмотря на такое, казалось бы, обилие газет, они мало чем отличались одна от другой. Политическая информация, которая печаталась в них, была абсолютно одинаковой, потому что диктовалась министерством пропаганды. Каждый день в десять-одиннадцать часов Дитрих, заместитель Геббельса, ведающий делами прессы, для этой цели собирал у себя редакторов газет.

События, которые следовали одно за другим, убедительно подтверждали, что за выступлениями Гитлера и его министров стоит реальность — страшная реальность надвигающейся мировой войны. Гитлер ввел войска в демилитаризованную Рейнскую область, началась гражданская война в Испании. Гитлер и Муссолини стали открыто оказывать военную помощь мятежнику фашисту генералу Франко.

В отличие от многих своих западных коллег Юрий Васильевич Топольков усердно штудировал труды нацистских теоретиков, наизусть помнил многие места из «Майн кампф» Адольфа Гитлера и книги Альфреда Розенберга «Миф XX века». Врага нужно было знать.

Это помогало ему в спорах со своими западными коллегами — представителями газет и телеграфных агентств Англии, Соединенных Штатов Америки и Франции. По своим взглядам ему были наиболее близки корреспондент английского телеграфного агентства Рейтер Чарльз Стронг и корреспондент крупнейшей французской газеты «Фигаро» Эммануэль Мерсье. Гитлер им не нравился, но даже они все еще не принимали его всерьез.

Как-то втроем они сидели в баре и разговор зашел о работе нацистского ученого профессора Герберта Гюнтера. Отрывки из его книги «Нордическая раса» публиковались в «Фелькишер беобахтер».

Гюнтер в своем труде говорил о превосходстве арийской расы над другими народами и давал внешнее описание арийца:

«Блондин, высокорослый, с удлиненным черепом, узкое лицо с энергичным подбородком, тонкий нос с высокой переносицей, мягкие светлые волосы, глубоко посаженные голубые глаза, розово-белый цвет кожи».

Когда Топольков рассказал об этой работе своим коллегам, Эммануэль с присущим ему юмором заметил:

— «Комише опер»![13] Посмотрите на вождей третьего рейха! Блондин, как Гитлер, высокорослый, как Геббельс, узкое лицо с удлиненным черепом, как у Геринга…

— Я знаю одного настоящего арийца, — добавил Стронг, — Бальдура фон Шираха. Это действительно голубоглазый красавец.

Сам Стронг тоже был высокого роста, строен и голубоглаз.

— Я был недавно в кино, Чарльз, — сказал Топольков. — И перед фильмом в «Вохеншау»[14] показывали новую немецкую военную технику. Ты посмотрел бы, как реагировала публика. Многие стали петь. И знаешь что?

Wir fordern den britischen Löwen aus.
Zum letzten entscheidenden Schlag.
Wir halten Gericht,
Es wird unser stolzester Tag[15].

Стронг пожал плечами: мало ли, мол, что они там поют?

— Кстати, фильм «Золотой город», — продолжал Топольков, — откровенно антиславянский. В нем рассказывается о судьбе немецкой девушки, которую обманул чех. Несчастная в конце фильма кончает самоубийством, бросается в озеро. В зале тоже при этом был шум и выкрики: «Убей славянина! Убей славянина!»

Стронг снова ответил невозмутимо:

— Гитлер не посмеет начать войну. Против него все великие державы. Или, может, Россия «за»?

От Стронга нередко можно было услышать подобные шпильки. Человеком, в принципе, он был честным, но мешанины в его голове было предостаточно. Как-то он сказал Тополькову:

— У Гитлера ведь тоже социализм!..