Так не строят!

Кузнечик быстро обошёл своих помощников, переговорил с каждым, глянул в горн, кивнул, хлопнул по плечу надзиравшего за этим отрока и вернулся к старшине.

– Вот, дядька Сучок, топор твой, – Тимка протянул мастеру топор и небольшой глиняный горшочек. – А это паста. Нанеси её чуток на ремень и правь – топором бриться можно будет!

– Благодарствую! Ты всех озадачил? Готов теперь? – Сучок сунул топор за пояс, а горшочек за пазуху.

– Готов, дядька, – кивнул Кузнечик.

– Ну, пошли тогда, – плотницкий старшина начал было поворачиваться к двери, но задержался. – А ты молодец – о деле не забыл!

– О топоре?

– И о нём тоже! – кивнул плотницкий старшина. – Он ведь тоже дело, пусть и не главное.

– А какое главное?

– Чтобы работа без тебя не стояла!

Они вышли на двор и направились к воротам.

– Дядька Сучок, – Тимка скользнул взглядом по терему, мимо которого они проходили, – хоромы бояричу ты строил? А как? А петуха кто на крыше резал? А чего у него хвост такой, ему ветер задувает? А на крыльце сверху – можно я вырежу?

– Расскажу! И покажу! И попробовать дам! – Со смехом кивнул головой мастер. – Понравился терем?

– Угу, – Кузнечик опять отбросил со лба волосы. – У нас, то есть, за болотом, храм Сварога даже побольше будет, но он по-другому строен.

– Вот как? – Сучок заинтересованно хмыкнул. – Значит, и тебе будет что рассказать. Ты чертежи чертить умеешь?

– Умею.

– Вот и ладушки!

«Уверенно сказал. Действительно знает. Значит, не Кузькины то почеркушки в кузне были. Да-а, видать, дед его мастером настоящим был! До чего ж жаль, что помер!»

Так за разговорами они и добрались до лесопилки. Сучок, желая лишний раз расположить к себе необычного подростка, не поленился показать Кузнечику и водяные колёса, и приводы пил. Тот облазил буквально всё, засыпал старшину кучей вопросов, но было видно, что такую лесопилку он видит не впервые.

«Вот те на! Где ж он такое видеть мог? У них за болотом? Едрит их бревном суковатым, поперёк себя волосатым и в зад и перед, и всяко-разно! Соперники у меня там, выходит! Торговлю мне перебивают…»

Усилием воли Сучок задвинул мысль о заболотных конкурентах в дальний уголок сознания и, наконец, завёл разговор, ради которого сегодня отправился в кузню.

– Ты, Кузнечик, неведомое узнать хотел, так гляди! – с этими словами плотницкий старшина извлёк из ларя модель требушета и поставил её на стол.

– Дядька Сучок, а что это? – Тимка вожделённо зыркнул на модель.

– А это то, чему мы с тобой учиться станем! – Плотницкий старшина неожданно для себя подмигнул отроку.

На лице мальчишки мелькнуло изумление. Мелькнуло и исчезло.

– Благодарствую за честь, мастер! – Кузнечик низко поклонился.

«Твою ж в дубовый гроб! Ты сам-то понял, что сказал, Кондрат? Да ещё два раза! «Вместе учиться будем!» А он понял! Теперь хошь-не хошь, а в ученики и подмастерья его брать – назад ходу нет! Слово сказано! Эх, доведёт меня язык!»

– Вижу, что понял ты, отрок, – Сучок принялся усиленно строить хорошую мину при плохой игре. – Задачка нам с тобой непростая выпала! Камнемёт мы с тобой ладить будем, а на столе – образцовая игрушка, чтобы заранее всё на ней отладить и потом дури не упороть!

– Модель? – Тимка утвердительно тряхнул чубом.

«Б…! А это-то он откуда знает?! Рехнусь я тут к свиньям собачьим!»

– Верно, модель! Хороши у тебя наставники были! – Сучок напустил на себя покровительственно-наставительный вид, который подсмотрел у покойного отца Михаила. – Только так образцовую игрушку греки да латиняне зовут, а нам их зады повторять не след!

– Как скажешь, мастер! – Кузнечик всем своим видом являл картину «примерный ученик внимает учителю».

– Так на чём я остановился? – Плотницкий старшина со всей возможной солидностью покивал головой. – А, вспомнил! Вот эта лесина называется стрела и будет саженей пяти в длину, к ней с одной стороны крепится кожаная праща, а к другой привешивают противовес, и крутится та стрела на оси…

Сучок рассказывал и показывал всё, что узнал от Лиса и смог выяснить сам за время работы над моделью, но какая-то мыслишка скреблась на дне его сознания, как мышь в амбаре, вот только отловить её никак не получалось. Кузнечик внимательно слушал, к месту задавал вопросы и вообще, что называется, смотрел наставнику в рот, но что-то в его глазах светилось такое, чему Сучок названия придумать не умел, и это что-то мастеру совсем не нравилось.

– Теперь сам погляди! – плотницкий старшина выдохся.