…Так навсегда!

…А закончился тем, что мама сказала:

– Хватит уже без дела после школы болтаться. Только и знаешь, что в хоккей гонять да модели клеить… пора и к делу уже. Вот, я нашла секцию. Даже не секцию – кружок в Доме пионеров. Шахматы. Правда, почти конец года уже, но я спросила, руководитель сказал, что если ты играешь уже, то сможет принять…

Шахматы! «Даже не секция – кружок…» Шахматы, которые еще дальше от Мечты, чем фигурное катание! Тут бы мне и впасть в отчаянье, но…

Был первый день Весны, и я был решительно влюблен в весь Мир. Тем более что накануне «Спартак» опять явил ему свой пресловутый, фирменный характер во всей красе. Ведя после второго периода 5:0, и ведя не против кого-нибудь, а против цска – в третьем красно-белые мастера привычно расслабились и быстренько пропустили четыре. Собственно, на последней минуте в невероятной сутолоке на «пятачке» пропустили было и пятую, но тут возникла заминка с определением правильности, время вышло, и трансляцию прервали на более важные передачи… а вечером в программе «Время» сообщили, что к арбитру Валентину Козину явился дух великого Оямы и напомнил про Справедливость, в результате чего гол был признан забитым с нарушением, и «Спартак» все-таки 5:4 победил…

– Едем, – сказал я. Тем более что если опять будет «просмотр» – то запросто могут (на что я в душе надеялся) и не принять. И мы снова поехали.

…Контингент, облепивший двигавшегося по коридору Гроссмейстера, от футбольного отличался диаметрально. Я мысленно вздохнул: да, этими кучерявыми очкариками свою команду не пополнишь… С другой стороны, я ведь вроде как и не за этим сюда пришел… м-да.

– Его зовут Юрий Аронович, – шепнула мне мама. – Не волнуйся и постарайся произвести хорошее впечатление. И, кое-как раздвинув будущих Карповых и Каспаровых, подвела меня к Повелителю белых и черных фигур.

– Ну, ты ходы-то знаешь? – весьма благожелательно спросил он у меня.

– Ну-у… – честно проблеял я. – Ну, вообще-то не очень…

Тут уж настал матерный черед краснеть. Несомненно, как и было испрошено – впечатление своим ответом я произвел. Юрий Аронович эффектно выкатил свои и без того выпуклые глаза сперва на меня, а затем с укоризной – и на не ведавшую куда себя теперь деть родительницу.

Нет, ну а что? Ну я же имел в виду – не ходы вообще, а ПРАВИЛЬНЫЕ ходы! Как, так сказать, в той или иной ситуации не просто двинуть лошадью, а наилучшим образом… Это как спросить: «Забьешь ли ты с пенальти?» В пустые ворота конечно забью! И Шакурнову забью, и Воробьеву – да кому хочешь из класса забью! А вот если, скажем, Ринату Дасаеву – то, может, сразу и не забью. Два из трех, скажем так, – это пожалуй… Или, опять же, если настоящего спартаковца спросить: «Разбираешься в футболе?», – то он, конечно, подумает и тоже сознается, что вообще-то не очень…

– Да вы попробуйте, пусть он с кем-нибудь сыграет! – взмолилась мать.

– Как же он сыграет, если он даже ходы знает «не очень»? – логически вопросил Гроссмейстер. – Хотя ладно. Сейчас, если кто без пары останется – взглянем.

На мое счастье, кучерявых очкариков в тот день собралось нечетное число, и меня усадили за доску с каким-то совсем уж нелепым. Не без гордости сообщу, что я его довольно четко обставил. Матовое кольцо уже сжималось, когда к нам подошел Юрий Аронович и поглядел на нелепого тем взглядом… Пару лет спустя, после выездного матча на восьми досках с другим Домом пионеров, в котором один наш переросток безвольно уступил, едва только вылезши из дебюта, другой мальчик подошел к нему и с горечью констатировал: «Ну что, Яшкин… Усы выросли, а играть так и не научился?» В самое «яблочко», по-моему… в общем, тем самым взглядом. Окрыленный успехом, я до того обнаглел, что тут же предложил померяться силами и самому этому «Ароновичу»!

– Хорошо, – мягко отклоняя вызов, сказал он. – Я тебя принимаю. У нас как раз только начался весенний турнир, ты успеешь нагнать. Занятия у нас по средам и субботам. И приноси с собой, пожалуйста, сменку, а то уборщица внизу всегда ругается…

Сменка… ненавистный мешок! А я ведь так надеялся, что буду ходить с настоящей спортивной сумкой, а в ней – пропахшие трудовым потом гетры, и красная футболка с белой поперечной полосой и номером 10 на спине, и даже, возможно, бутсы… А получилось – со сменкой и тетрадочкой для записи ходов…

«Ладно, – утешил я сам себя. – Все равно вся жизнь еще впереди, нагоним! (И тут автор совершенно прав! – Прим. ред. ) Будем считать это жертвой качества во имя темпа… а, или наоборот… короче, все образуется. Вон Анатолий Карпов, хоть и голос у него писклявый – а чемпион мира!..»

Да, чемпион мира… потому что самое замечательное – знаете что?