…Так навсегда!

Мироныч

На день рожденья Миронычу всегда дарили портфель. Иногда даже два. Вы спросите: что же он делал с такой прорвой портфелей? Да ничего. Прежний выбрасывал, и всех делов. Он и цветы все потом… того… а цветов Миронычу на первое сентября дарили больше всех. Много больше. На порядок, выражаясь строгим математическим языком. Приходили пожилые, как тогда казалось, люди, про которых почтительно шептались: «Двадцать седьмой класс… о, а вон тот, седой – тридцать второй…» Боже, неужели и мы когда-то такие будем? Будем, будем… только на первое сентября нам к нему уже не прийти…

– Лебедев, возьми, пожалуйста, цветы, отнеси их куда-нибудь… там за школой есть мусорный бак!

– Жалко, Владимир Миронович! Не отнесу!!!

– Ну, возьми с собой… Девушке своей подаришь.

– У меня нет девушки.

«Если ты хочешь обнять соседку, то это значит, что ты чересчур здоров, а если ты хочешь обнять соседа, то ты чересчур болен».

– Ну, ты сейчас возьми… а подаришь потом, когда будет!

Да, в логической парадоксальности мышления тут мог тягаться только Олег Юрьевич… но ведь тут еще – и опыт, перешедший в мудрость, чего далеко не про любой опыт можно сказать.

«Скрещиваются мальчик и девочка, хотя вам об этом знать еще рано. А прямые в пространстве – скрещивающиеся».

– Не будет. Меня никто никогда не полюбит.

«Вот ученик и ученица. У них сходимость… сходимость по признаку Коши!»

– Ха! Тебя не полюбишь, пожалуй…

Мироныч преподавал математику, ну и, само собой, был нашим классным руководителем. Но на самом деле как-то незаметно со временем выяснилось, что гораздо больше преподавал он самоё жизнь, так сказать… Не напрямую, конечно… «Я – простой советский учитель…» Если тут вообще можно что-то преподать. «Научить нельзя. Можно только научиться» (и это единственная цитата в главе, которая принадлежит не Миронычу, а основателю «Спартака» Николаю Петровичу Старостину… Хотя и кто знает. – Прим. авт. ). Жизнь – не математика. «Ученик – это не человек». Математика – строгая наука, «спросят тебя определение – скажешь, попросят доказать теорему – докажешь…», есть «Дано» и есть «Найти», и правильный ответ, пусть и без путей его достижения, всегда можно посмотреть в конце задачника, а в жизни… Да и вообще с опаской относишься ко всевозможным жизненным учителям: так сказать, «из-за скобок вынести можно, это разрешается… Из магазина нельзя», но Мироныч…. Потому что «умных людей много. Выйди на Калининский проспект, останови – каждый второй умный! Каждый первый умный, каждый нулевой!!! Такой умный, что дверь без ключа откроет… он тебе рубль даст на сдачу, а ты будешь думать, что дали два! Три!!! У него в колоде пять тузов, и все у него на руках… Вот порядочных людей – мало…»

Хотя начиналось, конечно, все непросто. Когда ты, выражаясь образно, практически невольный реципиент и объект передачи Мудрости… «Тебе сейчас, как тому пассажиру в автобусе, которому сперва было трудно-трудно, а потом стало легко-легко… И все от него разбегаются…» И контрольная, опять же, самая первая. «Негры в Африке кричат: “Не хотим больше есть бананы! Хотим писать контрольные!” А им отвечают: “Нет! Ешьте бананы!!!” А вы?..» И трояк потом рассматриваешь свой уныло, но ты же не знаешь пока, что… «четыре… четыре еще надо заслужить. Я бы поставил тебе четыре, если бы я относился к тебе плохо. Но я отношусь к тебе хорошо, поэтому ставлю три… Тебе вообще два надо было ставить!!!» Но уж зато потом: «…гениальность у тебя пройдет, и начнется нормальная жизнь!» Да, все так. Все как в жизни.

– Бери мел и записывай на доске условия задачи…

– Владимир Миронович, так ведь мела нет!

– Нет мела… С мелом любой дурак запишет! Ты без мела запиши…