…Так навсегда!

Но вернемся на борт безымянного буксира каботажного плавания, паркующегося где-то на задворках Северного речного порта. Матросик, тоже очевидный «турист», в тельняшке и прилипшей к губе сигарете, кинул швартовочный канат, с грохотом положил деревянный трап, и мы сошли на берег. Оставалось совсем чуть-чуть – форсировать район Химки-Ховрино, и вот она – родная улица!

Настоящие приключения начинаются зачастую тогда, когда кажется, что все приключения уже позади.

Тут, конечно, читатель, знакомый с прикладной топографией северо-запада Москвы, непременно воскликнет: «Какого же рожна вы не поехали через Водный напрямик к родной Платформе?! Так ведь гораздо короче! И неужели вы успели позабыть, чем закончилась тогда ховринская экспедиция коллег из Б-класса, а ведь там не зеленые пацаны были, достаточно упомянуть Евгения Чернова в их числе?!!»

Да вот такого рожна. Через платформу-то мы возвращались уже тысячу раз. Да и Олег Юрьевич неустанно повторял, что настоящие дальнобои всегда едут оттуда иной дорогой, нежели туда… ну, с поправкой на тот ветер, разумеется, что в России не так уж много мест, куда вела бы хоть одна дорога, но все же… и уже показалось вдали между домов Шоссе, рукой подать… Как вдруг – вылетели откуда-то. Числом до мотопехотного полуотделения. Ну, собственно, беда-то была невелика.

– Давай, во дворе тогда встретимся! – весело крикнул Олег Юрьевич, врубил пятую и тут же скрылся где-то за горизонтом, увлекая за собой двоих, на мою долю выпало трое, видать, не таких быстрых, и я…

Не знаю как, Москва не Питер в этом плане, хвала Провидению, и отыскать тупик в ее хрущобных дворах довольно непросто – но вот как-то отыскал. Не вполне верно оценил задворки универмага, распластавшегося у подножья трех башен, – ну, я вообще везучий. И, лихо заложив «полицейский разворот», горе-путешественник изготовился к дальнейшим изгибам Судьбы.

То есть не так уж чтоб все выглядело катастрофично. Эти трое, если приглядеться, не особо мощно сложены, вряд ли старше меня, да и я хоть и на спаде формы, но пока все же от пика недалеко. С другой стороны, неизвестно – может, к ним кто и еще на подмогу подтянется… велик, может, и не отнимут, но попортить могут… Эх, говорили же нам – катайтесь вокруг дома, куда вас все время тянет и рвет, и сигнал был тогда в Отрадном, явно Свыше… Но, видимо, и принимающая сторона испытала некую задумчивость. Сразу, во всяком случае, не прыгнули.

Далее произошел стандартный обмен протокольными любезностями (из стенограммы по соображениям цензуры удалена вся эмоциональная часть и оставлена строго содержательная. – Прим. ред. ):

– Э, ну ты чё тут, а?!

– А ты сам чё?

– Не, ну ты чё ваще, а?

– А ты сам ваще чё?

Все-таки установившийся вербальный контакт – это уже было неплохо.

– Не ну ты чё – ты чё тут ваще делаешь-то?!!

– Тебе-то чё – да ничё!

– Да ты вообще откуда такой борзый взялся???!

Правду говорить легко и приятно, тем более что больше все равно сказать было нечего. Я неопределенно махнул рукой в сторону родного микрорайона. Трио нападающих дружно поворотили башни в указанном направлении – и взгляды их нежданно побледнели:

– Так ты чё… Сусанинский, что ли??!

Я посмотрел. Вид на многоподъездную шестнадцатиэтажку, возведенную три года назад в самом истоке улицы Ивана Сусанина, открывался прекрасный. На самом деле многочисленные в нее переселенцы своими порядками и обычаями как раз внесли разброд и смуту в стройные ряды сусанинцев. Но в текущий сезон сила все еще пребывала с ними, и лишний раз упоминать их имя всуе не рекомендовалось никому.

– Так ты сусанинский, что ли? У меня там брата позавчера от… (нанесли определенные лицевые повреждения, скажем так).

Да, получивший повреждения брат – это был Аргумент…

– Не, не, не, – замотал головою я. – Не сусанинский. Рядом. Но мы с ними в контрах.

В контрах, напомню я тем, кто вдруг позабыл, сусанинские были, как махновское Гуляйполе – абсолютно со всеми. Но недостаточное знание собеседниками тонкостей и подводных течений нашего «бассейна», отделенного от Ховрина полуостровом протезного завода, сыграло в мою пользу. «Аттаканте» с нескрываемым уважением посмотрели на персонажа, представляющего интересы конфессии, враждующей аж с самими великими и ужасными сусанинскими. Вступать или нет с ним в фулл-контакт либо товарно-денежные отношения – требовало дополнительных мозговых усилий и четкой оценки возможных последствий. Для усиления эффекта я потеребил рукав милицейской рубашки, которую мне подарил отец и которую я часто надевал на выездные мероприятия в соответствии с принятой среди питомцев «Дзержинца» модой. Примерно так в следующее десятилетие особо одаренные граждане будут класть на заднюю полку автомобиля серую фуражку органов правопорядка.

– Ладно, – наконец-то сформулировал свою мысль старший. – Мы с братом и еще там пацанами послезавтра поедем им жестоко мстить… Пойдешь с нами?

Я облегченно вздохнул и заверил, что в названный день просижу у окна как Аленушка у пруда с картины Васнецова и все глаза прогляжу ожидаючи – не идет ли кто мимо, чтобы нанести сусанинским суровую и неотвратимую вендетту! И уж если кто пойдет – тут же встану в их самые первые ряды.

Засим инцидент можно было считать исчерпанным. Пора было переходить к теплой процедуре прощания. Вернее – расставания до послезавтра.

– Ну ладно, – сказал ведущий. – Чего бы такого у тебя отобрать?

Ах-ха-ха – нашли дурака! «Трезвый, пустой, денег нет», как гласит табличка все у тех же дальнобоев. Мы же как разведчики – в глубь вражеской территории налегке, без малейших опознавательных знаков. Двадцать копеек было на мороженое – так и те ушли бабке-вонючке с плавучей галоши. Я же говорю – везучий!

– А насос есть у тебя? Ты не бойся, мы же послезавтра вернем, когда приедем! Нам колеса подкачать надо.

– Не, нету.

– Как же ты без насоса ездишь? А «семейник»? Во, у тебя «бардачка» два – наверняка есть! Давай, мы же вернем!

Бардачка два, да… но оба пустые. Ключи-то дома лежат. И уж тем более – мастер-ключ «семейник»!

– Так, чего бы взять-то на память о знакомстве… О, ниппеля!

Да, ниппеля были модные, «машинные». Не каждому так везло, но ведь это все-таки полугоночный, а не «Школьник» или «Орленок». Плюс еще крышечка не пластмассовая, а железная, блестящая – мне их Олег Юрьевич с какой-то «шахи» скрутил и подарил, чтоб я позорным пластиком не портил бравый вид нашей экспедиции…

– Давай сюда!

– Ну бери, ладно… что я тебе, еще сам снимать буду?!

И старший закряхтел, нагибаясь… Тут, конечно, можно было бы улучить момент и наподдать с носка, и резко ходу – но я не стал. Ведь мы же теперь – ДРУЗЬЯ.

– Ну, бывай. Не забудь – послезавтра!

– Да не забуду… вас забудешь, пожалуй…