Так навсегда!

— В общем, так, — сказал отец. — Врач сказала — никакого бронхита нет, слава богу. Но все равно дня три еще полежать придется. У вас когда следующая игра?

Я помрачнел. Следующая игра должна была быть уже завтра, и еще через день — заключительная. А тут — изолятор…

— Я расписание посмотрю еще раз. Но, по-моему, тоже завтра и еще через день. А потом же сразу надо финал проводить, в «Звездной» средняя группа вообще, кажется, уже закончила… Короче, я прикину, как-то сдвину вас, с кем-нибудь из старших поменять попробую местами. Но смотри, чтобы все делал, что врач скажет, — и горло полоскать, и если банки ставить…

Опять банки! За три дня от них, пожалуй, не пройдет на спине… А если с соперниками после Финала майками меняться? Да и перед бабами на пляже как-то неудобно. Но что поделать — спорт высших достижений требует аналогичных жертв!

— Я готов, — заверил я, — и полоскать, и банки. Только ты перенеси уж нам игры, постарайся!

— Да уж постараюсь…

Так спартаковец единственный раз в жизни задействовал пресловутый «административный ресурс» и применил около- и внефутбольные методы борьбы. Но что поделать — таковы были неумолимые обстоятельства времени и места!

— А, я чего приходил-то, самое-то главное забыл! — неожиданно обернулся отец уже в дверях. — Я же тебе «Футбол-хоккей» принес. На, держи: там для тебя кое-что интересное есть!

И отец протянул мне помятый, кем-то уже читанный еженедельник, специально раскрывая его на нужной странице, и я, еще не видя целиком изображения, уже вдруг понял, ЧТО именно я увижу…

Ринат Дасаев парирует пенальти — вот что!!! Фото со спины, по уникальности события — на всю страницу, а то и на полный разворот! В полете, вытянувшись в струнку, правда, не намертво, а отбивая — но, в общем, почти столь же эффектно, как я с пятым отрядом.

Да, кумир был велик. Он творил чудеса на ленточке, смело бросался в ноги и был бесподобен на выходах. По слухам, старший тренер Константин Иванович Бесков даже специально давал установку не мешать навесам с фланга — мол, все равно Ринат заберет, так даже лучше, быстрее начнем атаку. И он действительно забирал, и начинал, всегда «с руки», через полполя — и точнехонько в ноги своему… но вот чего Ринат Дасаев не делал никогда — так это не отбивал пенальти. Ну или, по крайней мере, на моих глазах. На моих — всегда бессильно валился строго в противоположный от мяча угол, несмотря на все мои заклинания и подсказки. И увидеть отраженный им одиннадцатиметровый я мечтал даже больше, чем гол после углового и дальний, метров с тридцати, пушечный удар в девятку, и вот…

Дрожащими от волнения руками я разгладил сморщенный газетный лист, прикидывая, как бы получше приладить живое свидетельство эпохального события над кроватью. Ну, вот же и пояснительный текст так и скачет перед глазами: «Двадцать три раза подходил к “точке” игрок “Черноморца” Плоскина, и все двадцать три раза удар его достигал цели! Но на двадцать четвертой попытке его беспримерная серия оборвалась, когда на пути мяча встал неповторимый вратарь “Спартака” и сборной СССР Р. Ф. Дасаев!» Ну, все точно! Пусть я не увидел вживую, только на фото, но — было! Было!!! Это — произошло!!!

Переполненный эмоциями, я даже не сразу рассмотрел собственно результат матча. Да и чего рассматривать, если уж Дасаев взял пенальти…

«Спартак» — «Черноморец» 0:1.

Потрясенный, я так и сел на скрипучую казенную кровать. Это что же это такое, товарищи, получается? Дома, у себя в «Лужниках», и даже с отбитым пенальти — и все равно уступили? В такой-то день?!

Это «Спартак», друзья. На самом деле мне давно уже пора было привыкнуть. И это — жизнь. А поскольку «Спартак» — это и есть жизнь, то все бывает. Даже такое.

…Финал пятому «звездному» отряду мы проиграли. Два–четыре, хотя счет в данном случае не отражает всей глубины нашего падения — первый мяч мы забили уже при 0:3 и тут же получили четвертую пробоину. Не повезло. Не везло весь матч: там чуть-чуть не достал, здесь немного не добежал на выходе, а потом отбил прямо на ногу нападающему, ну вот хоть бы полметра туда или сюда, и ничего бы, кажется, не было…

На следующий день в обед подошел отец и сказал:

— Отпросил тебя у Сереги на тихий час. Сходим в Джемете…

О! В самое Джемете!

Собственно, с формальной точки зрения это был всего лишь маленький поселок на побережье, этакий частнособственнический оазис в плотной веренице казенных здравниц Пионерского проспекта, оккупировавших почти все побережье. Ну а с неформальной — исчадие ада и гнездо разврата! Достаточно сказать, что все сбежавшие из лагерей пионеры, если и не топли в стальных волнах Черного моря, то уж всенепременнейше затем обжирались немытых фруктов и погибали от дизентерии в страшных муках. И делали это как раз в Джемете. Так, во всяком случае, нам сообщали во время экстренных линеек, созываемых по случаю очередного несанкционированного обретения свободы кем-то из отдыхающих. Сообщали и категорически предостерегали от повторения!