Так навсегда!

— Я…

— Ну вот и хорошо! Фамилия твоя как, чтобы я пометила?

И мы поплелись в десятый отряд. Вид встретивших нас десятилетних лосей, уже, ко всему прочему, самых настоящих пионеров, поразил меня в самое бешено заколотившееся сердце. Я понял, что совершил самую непоправимую ошибку в своей, которая, очевидно, так и останется короткой, жизни…

Судьба. Случай. Я часто говорю об этом и еще не раз скажу. Наверное, так было надо. Да, именно так. Зато я сразу узнал о лагерной жизни гораздо больше, чем узнал бы среди себе подобных за все лето.

Я вполне, как ни странно, прижился в новом отряде. Закрепился на позиции своеобразного «сына полка», и пионер Алексей Кузнецов взял надо мной персональное шефство и патронаж. Особенно когда организовал игру в рыцарский замок и его штурм, а я оказался способен за два тихих часа производить до десятка пластилиновых рыцарей в полной экипировке, а если легковооруженных воинов или лучников — то и до полувзвода. Это мое единственное дарование в сфере Искусства, а настоящее Искусство, как известно… в общем, люди сохранят все, что им нужно.

Судьба же Андрея Кружкова сложилась не столь счастливо. Можно даже сказать, что и совсем не счастливо. Авторитарные методы, с успехом примененные им среди сверстников, в новых исторических условиях оказались бесполезными и даже обернулись против него самого. Кажется, все началось с того, что он попытался навязать Алексею Кузнецову свои правила игры в «камень-ножницы-бумага»… В печальном итоге Андрея Кружкова среди смены из-под кровати забрал дедушка. Под покровом темноты, так что мы толком и не разглядели, настоящий он генерал или выдуманный.

Этот пример среди прочего показывает, как тяжело иной раз дается переход из дублеров во «взрослый» футбол и как звезды юношества растворяются подчас среди «мужиков». И наоборот, загораются новые, ранее незаметные.

Но это лирика. И это было — потом. А пока — было самое первое утро в лагере. И я проснулся раньше и лежал в своей кровати у окна, ожидая сигнала вожатого на подъем, — горн, как мне разъяснил Алексей Кузнецов, дается только после Открытия. И вороны, просто чудовищно орущие вороны за окном! И откуда их вдруг столько взялось…

Мечта

Если говорить начистоту, то во всем был виноват Фиолетов, который… а, стоп. Или уже была глава с таким названием? Да, точно — была… Впрочем, оно и неудивительно. На то оно и детство, чтобы была Мечта. Даже много мечт. Это со временем они заменяются на цели, задачи и прочие эрзацы, суррогаты и «ароматизаторы, идентичные натуральному» той или иной степени реальности и достижимости — а сами мечты куда-то исчезают… Но хорошо. Назовем по-другому. Хотя смысл на самом деле останется прежним.

Ояма (белый пояс)

Итак, во всем следует винить Фиолетова, и он же в итоге едва не поставил кеды в угол… то есть в каком-то смысле — даже и поставил. Что справедливо.

Наверняка такой персонаж есть в любом пубертатном коллективе. Даже если его и не обнаруживается изначально, то за достаточно короткий срок он, подобно коацерватной капле, самозарождается из тех, что имеются в наличии. Основной характеристикой персонажа является то, что он, грубо говоря, любит маленько прихвастнуть. Причем обязательно — за твой счет и в несколько уничижительном для тебя ракурсе.

Выйдешь, к примеру, погулять во двор, лелея в кулачке своего драгоценного единственного викинга, залезешь в песочницу, выстроишь ему замок для обороны — и вдруг слышишь: «Да у меня этих викингов два набора, там и с мечами, и с арбалетами, да еще цветных, а не как у тебя просто коричневый, а еще индейцев набор, а еще ковбоев штук двадцать, и копье у моего снимается…» И ты обольешься внутри себя горючей слезою зависти и робко скажешь: «Ну вынеси… давай поиграем в войнушку… или поменяемся, раз у тебя много… или хоть просто дай посмотреть...» А в ответ тут же слышишь: «Не, не могу… поломаешь еще. Или стащит кто… Бабка в магазин ушла, дверь заперла, а у меня ключей нет…» Но вроде как все равно: у тебя один викинг, а у него — двадцать пять.

Или, скажем, раздобудут тебе родители кроссовки популярной чешской марки «Ботас». Не вожделенный «Адидас», конечно, но тоже красивые. Импортные! И не успеешь еще толком форсануть — как рядом раздастся: «Ой, ну ты просто позор… ботас какой-то… Вот у меня — “Адидас” родной, и кроссовки, и бутсы, бутсов даже двое, еще “Пума”, и на “Пуме” этой еще — так и прикинь, автографы Пеле и Юрия Гаврилова…» И неважно, что на футбольном поле источник звука никогда не наблюдается и в данный момент обут в регулярные «Два мяча» — это потому, что боится порвать, испачкать, да и вообще, какой смысл играть на полуземляном покрытии, когда он играет на настоящей траве… И ты опять как бы не на пике моды оказываешься, как предполагалось, а плетешься в самом хвосте актуального тренда. И так далее.