Так держать!

– Почему имбирные девчонки обязаны носить розовое? – спрашивает Пенни.

– А почему имбирные девчонки должны задумываться, зачем им носить розовое? – в свою очередь спрашиваю я. – Мне нравится розовый цвет.

– Только потому, что ты выросла на Барби и лего для девочек.

– Не спеши с выводами, Пенни. Я никогда не играла в лего.

На самом деле встреча с Пенни проходит лучше, чем я ожидала. Когда она поймала меня во дворе, перед тем как все разъехались на каникулы, я решила, что Пенелопа хочет устроить мне взбучку из-за разрыва с Саймоном.

– Эй, – сказала она, – я слышала, Саймон не приедет к вам на Рождество.

– Мы больше не встречаемся. Довольна, Пенелопа?

– В целом да, но не потому, что вы расстались.

С Пенелопой невозможно так просто закончить разговор. Можно грубить, игнорировать ее – ей все нипочем.

– Агата, – сказала она, – ты искренне считаешь, что я хочу быть с Саймоном?

Ответить «да» или «нет»? Ведь Пенни хочет быть самым важным человеком в жизни Саймона.

– Не знаю, Пенелопа. Но я знаю, что ты была против наших отношений.

– Потому что вы оба выглядели несчастными!

– Это не твое дело!

– Конечно же мое! – воскликнула она. – Вы же мои друзья. – Я нарочито закатила глаза, но она не унималась. – Я не об этом хотела с тобой поговорить, – оживленно произнесла Пенелопа. – Слышала, что Саймон не приедет к тебе на Рождество. И ко мне он приехать не может, потому что мама зла на Мага, но мы с тобой могли бы посидеть вместе, приготовить печенье и обменяться подарками.

Мы делаем это каждый год, втроем.

– Без Саймона?

– Как я уже сказала, у мамы пунктик насчет Саймона.

– Но без него мы никогда не проводим время вместе.

– Только потому, что он всегда рядом. То, что вы порвали, еще не означает, что мы с тобой тоже должны порвать.

– А мы друзья?

– Никс и Слик, надеюсь, что да, – проговорила Пенни. – У меня всего три друга. Если мы с тобой не друзья, то остаются всего два.

На кухню заходит мама Пенни:

– Чем это вы, девочки, тут занимаетесь?

Она так вцепилась в ноутбук, будто не может отпустить его ни на секунду, даже чтобы сделать себе чашку чая. Ее темные волосы забраны наверх в небрежный пучок, а одета она в тот же кардиган и спортивные штаны, что и вчера, когда я приехала сюда. Моя мама ни за что не вышла бы из спальни в таком виде.

Профессор Банс преподает историю Средних веков в университете нормалов, а еще она магический историк. Она опубликовала целую кучу книг по магии, но денег на этом не заработала. Магов не так много, чтобы финансировать магическое искусство и науку. Мой отец успешно работает в качестве магического терапевта, потому что он один из немногих имеет необходимую практику, а врачи нужны всем. Отец Пенни раньше преподавал лингвистику в местном университете, но теперь он круглыми сутками работает на Ковен, исследуя феномен Тоскливиуса. У него в подчинении даже есть другие ученые, которые работают с ним наверху, в лаборатории. Я провела здесь почти два дня, но до сих пор его не видела.

– Он выходит, только чтобы выпить чая с сэндвичами, – сказала Пенни, когда я спросила ее об этом.

У Пенелопы есть младшие братья и сестры: я узнаю их по Уотфорду. Один из них сейчас оккупировал гостиную и смотрит «Жителей Ист-Энда» трехмесячной давности, а еще один наверху, засел в Интернете. Они все ужасно независимые. Мне кажется, они даже не собираются вместе за обеденным столом. Просто заходят иногда на кухню за миской хлопьев или сырными тостами.

– Делаем имбирное печенье, – отвечает Пенни матери. – Для Саймона.

– Не волнуйся, Пенелопа, – говорит ей мама, ставя ноутбук на кухонный островок и окидывая взглядом наше печенье. – Ты увидишь Саймона через неделю или две – уверена, он по-прежнему тебя узнает. Агата, ну честное слово, почему имбирные девочки должны носить розовое?

– Мне нравится розовый, – говорю я.

– Здорово, что вы двое проводите вместе время. Здорово, когда жизнь все же проходит тест Бекдела[22].

– Просто в нашем доме полно твоих подруг, – ворчит Пенни.

– У меня нет подруг. Только коллеги. И дети. – Мама Пенни поднимает одну мою имбирную девчушку и откусывает.

– Я не избегаю других девушек, – говорит Пенни. – Я избегаю других людей!

– А у меня море подружек, – говорю я. – Жаль, что я не могу ходить в школу вместе с ними.

Не в первый раз за день я думаю о том, что трачу день на любезности с Пенелопой, вместо того чтобы провести его со своими настоящими друзьями – нормалами.

– Что ж, в следующем году ты будешь учиться с ними в университете, – говорит ее мама. – Агата, что ты будешь изучать?

Я пожимаю плечами. Пока еще я этого не знаю. И не обязана знать – мне всего восемнадцать. Моя судьба не предопределена. А родители не ожидают от меня открытий. Если Пенни не найдет лекарство от рака или хотя бы фей, тогда, наверное, ее мама будет крайне разочарована.

Профессор Банс хмурится: