Тайный сыск генерала де Витта

Вот что пишет о польской армии, с которой предстояло сражаться российским солдатам и офицерам, известный военный историк А. Керсновский: «Александр I восстановил торжественным манифестом 9 мая 1815 года Польское королевство на началах полной автономии, со своим Сеймом, законодательством, монетной системой и вооруженными силами. Введены были польские ордена Белого Орла и Святого Станислава. Государь принял титул короля польского. Наместником же в Варшаву и главнокомандующим польской армией был назначен цесаревич Константин Павлович. Ядро этой новоучрежденной польской армии составили польские легионы наполеоновских войск. Поляки приняли эту царскую милость как нечто совершенно должное, и похвалялись перед русскими, что вот возвращаются в отчизну с распущенными знаменами и барабанным боем, ничуть не побежденные “москалями”. Польская армия составила 3 пехотные и 3 кавалерийские дивизии в 4 полка, строевым составом в 35 000 сабель и штыков. Пехотные полки были линейные и егерские, кавалерийские — уланские и конноегерские. Командный состав, командный язык — всё было польское, уставы русские, но переведенные на польский. Вообще это была иностранная армия, подчиненная русскому главнокомандующему…

…Курута, сын константинопольского грека, воспитывался вместе с цесаревичем (которого Екатерина с рождения прочила в греческие императоры). Большой формалист, кабинетный деятель и феноменальный неряха, это был добрейший человек. Гневаясь на кого-либо из подчиненных, цесаревич сплошь да рядом отдавал ему приказания исключить со службы, посадить под арест такого-то. “Цицас, Ваше Величество”, — неизменно отвечал Курута, а когда припадок гнева великого князя проходил, докладывал своё мнение о замене ареста или исключения со службы выговором без занесения оного в формуляр. Цесаревич неизменно с ним соглашался.

Александр I стремился на каждом шагу доказать полякам своё благоволение, венчавшись польской короной в 1817 году и лично открыв Сейм в 1818 году. Однако поляки, сами лишенные чувства великодушия, неспособны понимать это чувство в других. Милость эту они истолковывали как заигрывание с ними, как признак слабости России, тем более что Император Александр для привлечения сердец своих польских подданных применил уже известный нам по Парижу способ, подчеркнуто пренебрежительно относясь к русским».

После полного провала в политике великого князя Константина в Польше доверие к де Витту отныне столь велико, что ему доверяют возглавить авангард всей русской армии. Должность почётная, но и весьма ответственная. Кто ещё, как не Иван Осипович, знает Польшу и польских повстанцев-генералов! Он был профессионалом до мозга костей, он защищал Россию и престол, а потому, как всегда, был готов бороться с врагами Отечества до полного их истребления. Впрочем, император на первых порах сомневался в воинских талантах де Витта, который впервые получил под команду целый корпус. «Один только Витт, отдельный командир, пугает меня, чтобы не натворил глупости», — писал Дибичу царь. Однако после первых успехов де Витта былое недоверие к нему было навсегда забыто.

По разработанному плану против мятежных поляков направлялись: гвардия, Гренадерский корпус из Новгородских военных поселений, 1-й и 2-й корпуса из состава 1-й армии, 6-й корпус — (бывший Литовский), а также 3-й и 5-й резервные кавалерийские корпуса де Витта из Южной России. Однако для сбора всех этих войск требовалось время.

К декабрю 1830 года у Бреста и Белостока находился один лишь передовой 6-й корпус барона Розена. На марше — Гренадерский корпус князя Шаховского и 1-й Гренадерский графа Палена 1-го с резервной кавалерией южных поселений под началом де Витта. Главнокомандующим был назначен фельдмаршал граф И.И. Дибич-Забалканский, начальником штаба — К.Ф. Толь.

Польская армия, доведенная до 130 тыс., занимала позиции от Ковны и Бреста к Варшаве. Весь командный состав её прошел прекрасную школу наполеоновской армии. По существу, русской армии предстояло доиграть последнюю кампанию бесконечной наполеоновской эпопеи. Легкой победы над поляками не предвиделось.

24 и 25 января 1831 года русские войска перешли границу Царства Польского одиннадцатью колоннами — с расчетом, однако, быть в состоянии сосредоточить в главных силах 80 тыс. бойцов в 20-часовой срок.

Главные свои силы русской армии — 1-й, 6-й пехотный и 3-й резервный кавалерийский корпуса де Витта — И.И. Дибич-Забалканский двинул в район между Бугом и Царевом, поручив 5-му резервному кавалерийскому корпусу барона Крейца, из состава поселенной кавалерии де Витта, демонстрацию на Люблин.

В первых числах февраля наш авангард вошёл в соприкосновение с польской армией, отступавшей к Висле. 2 февраля произошло неудачное кавалерийское дело у Сточека, после чего те же кавалерийские полки рассчитались с поляками при Вавре. В последнем сражении отличился де Витт со своими уланскими полками.