Тайный посол. Том 2

Арсен был вынужден согласиться.

6

На другой день, утром, когда к сералю потянулись вереницы возов с овощами, фруктами, мясом, печеным хлебом, мукой, рыбой и другими припасами, в ворота гарема въехал запряженный сытыми лошадьми крытый воз. На передке, держа в руках ременные вожжи, сидел старый бородатый турок. Из-за его спины выглядывала такая же старая, как и он, высокая худая турчанка в темном одеянии, с опущенной чадрой, сквозь которую поблескивали только глаза.

– Эй, любезный, скажи, будь добр, где мне найти кальфу Мариам? – прошамкал возница, обращаясь к высокому безбородому евнуху, который медленно, опустив голову, брел по двору.

Тот вяло махнул тонкой холеной рукой.

– Поезжай дальше, старик… Вон, видишь, баня? Там, как раз напротив, вход в даире кальфы Мариам…

– Спасибо, любезный. – И возница тронул вожжами коней…

Воз подъехал к бане – большому мрачному строению, чуть ли не со всех сторон обложенному дровами, – и остановился. С него слезла турчанка, по-старушечьи покачиваясь, поплелась к гарему. Тяжелый узел оттягивал ей руку.

В полутемном коридоре ее окликнул евнух.

– Бабка, ты к кому?

– К кальфе Мариам, сынок, – прошипела та хриплым голосом. – Привезла кое-что для нее и для красавиц… Покажи, где ее найти!

– Иди сюда, бабка. – Евнух провел старуху в конец коридора. – Вот комната Мариам…

– Спасибо, сынок… Да хранит тебя Аллах!

Старуха толкнула дверь и вошла в большое помещение с широким зарешеченным окном. Вдоль стен стояли узкие топчаны, покрытые коврами, да окованные железными узорчатыми пластинами сундучки. Посредине – низенький круглый стол, на нем – большая миска с горячим пловом и высокий кувшин с шербетом.

На топчанах, подобрав ноги, сидели несколько девушек и голодными глазами смотрели, как пышнотелая женщина, не обращая на них никакого внимания, доставала рукой из миски куски мяса побольше и запихивала в рот.

– Кальфа Мариам? – спросила старуха. – Пусть хранит тебя Аллах!

– Да, я. А тебе чего? С чем пришла? – недовольно пробурчала кальфа, глотая мясо. – Видишь – не вовремя… У нас как раз завтрак.

– Прошу прощения, – поклонилась старуха. – Я подожду, если позволишь.. Сяду вот тут. – И присела на краешек топчана.

Мариам покосилась на нее, но ничего не сказала. Еще некоторое время она, не торопясь, запихивала в рот то, что повкуснее, потом прямо из кувшина напилась шербета и только после того, как вытерла рукой жирные губы, сказала коротко:

– Ешьте!

В то же мгновение девушки вскочили, окружили миску и стоя стали хватать еду и торопливо глотать ее, как голодные щенки.

Только одна осталась сидеть на своем месте в уголке, накрывшись платком.

– Ты чего? Ешь! – обернулась к ней Мариам. – Вчера не ужинала! Сегодня не завтракаешь! Или сдохнуть хочешь, чтобы меня обвинили в том, что я объедаю своих учениц?.. Но тебе это не удастся. Я заставлю тебя есть!

– Не буду есть! Не хочу! – ответила девушка, не открывая лица.

Услыхав ее голос, старуха вздрогнула. Через просвет чадры, которую она так и не сняла, пристально посмотрела на строптивую одалиску.

– Нет, будешь! – Мариам поднялась и крикнула своим подопечным, которые уплетали плов из миски: – Эй, хватит вам! Оставьте малость этой сумасшедшей. Видали, она недовольна, что попала в султанский гарем! Ей бы стать наложницей или рабыней какого-нибудь грязного торгаша или спахии! Или на хозяйственном дворе топить печь в бане, стирать белье, мыть посуду на кухне… Это лучше?

– Лучше.

– Ну и глупая ты! Но эта дурость пройдет… Не таким здесь рога обламывали… Иди ешь!

– Не буду! Лучше умру…

– Ха-ха! Вы слыхали? Она не будет есть! Голод припечет – сама попросишь… Доедайте, девчата, – не пропадать же добру!

Девушки опять бросились к миске и быстро опорожнили ее. Было ясно, что голод – постоянный спутник их жизни.

Кальфа подошла к старухе, пнула ногой ее узел.

– Покажи, что принесла. Чем удивишь моих красавиц?

Старуха поклонилась. Заскорузлыми пальцами развязала веревку, стала вынимать небольшие кусочки цветастых тканей. Раскинула их на тахте поближе к свету.

Девушки в восторге всплеснули руками.

– Ой, какая красота!

Кальфа Мариам тоже не смогла скрыть своих чувств. Как завороженная рассматривала ткани, из которых сложно было что-то выбрать, – все были великолепны! Только странными казались размеры – совсем маленькие лоскуты: на косынку и то еле хватит.

– Так из этого платья не выйдет! – воскликнула она с сожалением, примеряя на себя кусок яркого китайского шелка.

– Отчего не выйдет? – прошамкала старуха. – Во дворе стоит мой воз – там есть все, чего только душа пожелает! Правда, не очень много… На весь гарем не хватит. Но вам достанется. Мой старик отмерит, лишь бы денежки были!

Девушки кинулись к своим сундучкам и с зажатыми в руках акче, курушами и динарами выпорхнули из комнаты.

Одна лишь новенькая не проявила заинтересованности: согнувшись, как надломленный ветром стебелек, молча сидела в углу на топчане.

Старуха стала медленно собирать свое добро, складывать в узел. Каждый лоскут она сворачивала по нескольку раз, укладывала, потом снова вынимала.

Кальфа нетерпеливо притопнула ногой.

– Да побыстрей ты!