Тайный посол. Том 2

– Клянусь честью, так и будет! Я сам, если суждено мне остаться в живых, привезу эту плату семьям погибших!

– Ловлю пана на слове, – сказал Палий.

– Как Бога кохам! – поклялся Порадовский.

Менжинский облегченно вздохнул.

– Тогда приступим к делу, панове, ибо время не ждет… Давайте бумагу, чернила, перо!

6

В начале июля Кара-Мустафа, пройдя по северным областям Сербии, Западной Венгрии и разорив их, осадил крепость Рааб. Но у него не хватило терпения ждать, пока она падет. Ему хотелось поскорее увидеть дворцы и парки красавицы Вены, взлелеянную во снах и наяву свою будущую столицу. Поэтому он оставил отряд для продолжения осады, а сам с основными силами форсировал речку Рабу и двинулся на запад, сметая на своем пути небольшие австрийские гарнизоны в городах.

Карл Лотарингский понимал, что, приняв бой в открытом поле, неминуемо потерпит поражение. Силы были слишком неравны. Единственная надежда – стены и бастионы столицы, за которыми можно отсидеться до прихода Собеского.

Придя к такому решению, Карл Лотарингский отправил пехоту к Вене через остров Шют, омываемый рукавами Дуная, и с конницей начал отступать через Альтенбург и Китзее.

Погода стояла сухая и жаркая. Над дорогами висели тучи пыли. В колодцах не хватало воды. Впереди войск, мешая их маневрированию, двигались охваченные страхом тысячные толпы беженцев.

Карл торопился, спешил, опасаясь, что Кара-Мустафа перережет все пути к отступлению. Со своим штабом он ехал в голове колонны, приказав военачальникам не отставать ни на шаг. И все же войско растянулось на много миль. Задерживали тяжелые обозы герцогов Саксен-Лауенбургского и Кроя, а также генерала Капрары, нагруженные, помимо провианта и боеприпасов, гардеробом и серебряной посудой этих вельмож.

Недалеко от Петронелля во фланг колонны неожиданно ударила пятнадцатитысячная крымская орда. С налету она разгромила полк немецких кирасиров[118]. Те обратились в бегство. Татары секли их саблями, пронзали стрелами, топтали конями, а тех, кто сдавался, связывали сыромятными ремнями и тащили в тыл.

Нескольким кирасирам посчастливилось убежать, и они, потеряв оружие и бросив по дороге тяжелые кирасы, понеслись что есть духу напрямик к Вене.

Паника охватила все войско. Австрийцы думали, что их предали немецкие курфюрсты, а немцы винили австрийцев и главнокомандующего, которые, как им казалось, вообще не верили в победу и начали отступать без генерального сражения с врагом.

О нападении татар и панике в рядах немцев Карл Лотарингский узнал от принцев Савойских – братьев Людовика и Евгения. Ему понравились эти умные смелые юноши, особенно младший, Евгений; он верил каждому их слову, так как знал, что они преданы ему.

– Мосье, татары разбили наш центр и грабят обоз! – осаживая коня, доложил Людовик. – Немцы бегут!

– Герцог Саксен-Лзуенбургский и генерал Капрара своими силами не смогут отбить противника. Наши войска находятся под угрозой быть разделенными надвое. Необходима немедленная помощь, мосье, – прибавил принц Евгений, отчетливо выговаривая каждое слово.

В другое время Карл залюбовался бы прекрасным лицом этого невысокого, совсем юного и, на первый взгляд, несильного офицера, но сейчас он был потрясен услышанным. Нужно действовать! И решительно!

Он оглянулся. Поблизости, под рукой, был только штаб, человек двести – триста, да охранный отряд гусаров[119].

– За мной! Вперед! – выхватил шпагу Карл и поскакал к холму, за которым, как думалось ему, клокотал бой.

Следом ринулись принцы Савойские и штабные офицеры.

Торопясь, обгоняя друг друга и на ходу изготавливая к бою пики, неслись гусары. С дороги, заметив бешеный галоп главнокомандующего и его штаба, помчались и старшие офицеры во главе своих отрядов.

С холма Карлу Лотарингскому открылась страшная картина. Бой уже затухал. Весь центр войска был смят. Лишь кое-где вспыхивали кратковременные стычки, но их становилось все меньше: это татары догоняли беглецов и добивали, секли их. По всему полю лежали трупы кирасиров. И если бы ордынцы с прежней яростью и быстротой продолжали бой, а не занялись грабежом обоза, потери имперских войск оказались бы значительно большими.

Карл со своим штабом и гусарами вихрем промчался через виноградники и с ходу ударил в лоб противнику, врезавшись в самую гущу его. Татары не выдержали внезапного стремительного натиска, попятились, но сопротивление их было еще сильным. Тонкая длинная шпага Карла беспощадно разила врагов. Не отставали от него и принцы Савойские.

Бой закипел с новой силой. Приободренные помощью и присутствием главнокомандующего, кирасиры остановились, начали контратаковать. Во фланги татарам ударили генерал Капрара и герцог Крой.

Карл бился наравне с рядовыми воинами. Он потерял шляпу, и ветер трепал его вьющиеся черные волосы. Разгоряченный боем, герцог не заметил, как слева от него, не вскрикнув, упал Людовик Савойский. Стрела пронзила его сердце. Только после того, как принц Евгений развернул коня и поскакал к погибшему брату, Карл натянул повод и выехал из боя.