Тайный покупатель

– Молокососы гоняли. – Наш клиент снова странно посмотрел на меня, наверное подозревал, что и я вожу неаккуратно. – Восстановил к пробегу, успел! Тянуть пришлось, шпаклевать, красить, полировать. Буду подавать иск. Сам виноват – гнал машину полдня, и перед самым утром… такой удар. Странный был день, я чуть за рулём не заснул, если бы не авария, я бы так и кимарил, кимарил до смерти… В принципе легко отделался…

У меня был такой стресс после Антония, я уехала с дачи сразу, в тот же день. Не могла больше находиться ни секунды. На нашем участке шло строительство, бездельники-рабочие постоянно рядом, ставили новый дом… Но бабушке надо помогать, пришлось осенью приезжать на выходные и сидеть, вынимая косточки из тёрна, или таскать ведро, срывая с гроздей черноплодку. День сурка из года в год, из лета в лето. Дачу я возненавидела до предела. Если бы не этот второй участок, не пришлось бы подрабатывать тайником. Так можно договориться до чего угодно: если бы не умер дедушка, не пришлось бы подрабатывать тайником. Зачем я писала эти претензии и жалобы?! Не поступила сразу, поступила бы сама на следующий год. Зачем я согласилась на ту подлую операцию, из-за которой у Антония пошло всё под откос окончательно и бесповоротно? Да пусть бы пеня росла. Погасили бы кредит, ну и что, что кредитная история испорчена? Да «тьфу» на это! Вот ещё – каждым днём дорожить, чтобы должником не стать. У бабушки зимой хорошо торговля пошла, всё почти раскупили впервые, погасили бы тот кредит… Хуже обязательности и чувств долга нет в жизни черты.

И вот я всё-таки еду на дачу. А еду вот почему. Председатель в недружественном соседнем товариществе справлял очередной юбилей в «Мужиках Загоскина» и конечно же пригласил на торжество бабушку. И бабушка мне по телефону случайно обмолвилась, что в ресторане сменился хозяин. Эстетика поменялась, старина, но не «Мужики Загоскина», такая старина больше в церковность, в богатство, в роскошь, а раньше-то была эстетика трактира, разухабистой гулянки и мирской жизни купеческих семей. Я не выдержала и посмотрела страницу ресторана – я ж отписалась после скандала с Тохой, а тут – посмотрела. Новый директор ресторана – его брат, тот упырь с новостного портала. Сунулась на сайт его поганый – он там по-прежнему главредом значится. Фигаро здесь – Фигаро там. Значит, Тоха с ним теперь вместе. Решила съездить к бабушке, она была там, в ресторане на юбилее, может что ещё вспомнит, вдруг Антония видела…

Я шла от станции длинной дорогой. Я не торопилась. Впервые мягкий снег, снег встречал меня, он дождался моего приезда, ложится на чёрноту прошлого, на грязь, пожухлую подмёрзшую траву, припорашивает скользкий ледок, маскирует его под белый счастливый бархат – неверный шаг, и бух! – без ноги, или без руки, а то и без головы. Без глаз, без уха… (шучу). Я иду через посёлок. На Профессорской привычное строительство. Это зимой-то! Правда, бесснежной. Одинокая дача нашла-таки, по ходу, нового хозяина. Скоро старых героических хозяев и не останется, пришли им на смену богатые и успешные. Дача за старым забором, за богатырскими елями − хороший такой домик, с башенкой, терраса покосилась, а крыльцо не рухнуло. Штакетник лежит, как умирающий боец. Он хочет пустить корни, но − зима, он мёрзнет. Рабочие ставили новый забор, эти жуткие леденящие душу металлические листы между каменными колоннами. Всё. Не увидеть мне больше домика. Сейчас через пространство участка просматривается и соседний домик-ретро − тоже красотец, старенький, резной, с флюгером, а не какой-нибудь там стандартный коттедж…

И когда я шла по запорошенной улице, мимо проданного участка, я прокляла всё на свете. Мне мерещился Тоха: он стоит где-то у окна, в каком-то даже сарае, в очках таких затемнённых, в штанах спортивных (он носил или джинсы, или брюки, никогда трениками не увлекался) и модной пуховой куртке… Я запретила себе думать о нём. А тут – как видение настоящее. А дальше – что-то новое. Прохожу участок и вижу следы на белом снегу. Вереницу следов вижу! Но впереди меня нет следов – белая мягкая девственная дорога. Дети проехали, пронеслись на великах – следы от шин, чёрные бесконечные змеи, напоминают о наших чёрных делах, змеи – бесконечные шрамы на совести. Оборачиваюсь – а следы за мной. То есть, я видела следы за собой, не оборачиваясь! Вот что бывает, когда возвращаешься в ненавистные места, которые напоминают тебе о любви. То Тоха мерещится, то начало с концом меняется местами. Одним словом – Зазеркалье. Я Тохе советовала эту книгу прочитать, но он не любил детскую классику, он по своим летописям скучным с ума сходил…

2019, 2021, 2022

Другие повести из цикла «Отроки Мирошева»:

«Чипсы», любовная повесть

«Момент силы», трилогия

и др.