Тайный наблюдатель

– Но… – Мысли путаются, перед глазами картинки. Это как фильмоскоп со старой пленкой с запечатленными кадрами моей жизни, которые вдруг почему-то ожили. Родители, мой день рождения, мне лет восемь, не больше, мама с тортом, отец с огромной коробкой. Я знаю, что в ней – щенок. Я так хотел собаку, но в тот же день у меня началась аллергия, и нам пришлось отдать пса моей двоюродной сестре. Школа, я занял первое место на олимпиаде по истории, жутко гордился собой, дальше первая любовь – кареглазка Алинка, мы за одной партой сидели во втором классе. Первый поцелуй в десять на последнем костре в детском лагере, первая ночь в шестнадцать… Наши походы, сложные спуски и подъемы, погружения на дно к затонувшим кораблям, слеты ДЖС и заинтригованные глаза малышни, мечтающей повторить наши приключения. Это моя жизнь, все это… Настоящая. Мне казалось, что я и так помню, но нет, это были лишь отголоски. Я вспомнил только сейчас, почувствовал медовый вкус коржей моей мамы, шелковистую шерсть Артемона, запах фиалковых духов девочки, секундное прикосновение мокрых губ и такую неловкость, что сквозь землю можно провалиться! А еще… Чувствую, что испытал тогда, теряя самых близких друзей одного за другим. Я умер вместе с ними и, кажется, только сейчас начал это ощущать. Наблюдатель говорил именно об этом, теперь я понимаю, что он имел в виду.

– Семен, нам нужно уходить. Сейчас здесь все рухнет!

– Кто ты, Паша? – смотрю на него, прокручивая в голове каждое воспоминание. Молчит. – Девять частей, я одна из них. Каждая из нас частичка Семена, и мы здесь, потому что он винил себя за то, что произошло с каждым из нас, включая самого себя. Но тебя я не знаю… Не помню. Тебя нет ни в одном из моих воспоминаний! Ты помогал нам все это время, подсказывал, но на самом деле хотел, чтобы мы остались здесь. Зачем?

– Ты хотел вернуть друзей, у тебя есть такая возможность. Не совершай ошибку, которую не сможешь принять.

– Я уже совершил ошибку, убив его, – указываю пальцем на труп. – Но я ошибся, он был прав! Мы должны все исправить, пока еще есть время. Палата № 66, нам нужно туда… Наблюдатель мертв, это наш последний шанс вернуть всех нас в реальность!

– У тебя не получится, он был ключом. Ты всего лишь проекция разделенного сознания, – мотает головой пацаненок. – Не дури.

– Ошибаешься. Он был такой же частью, как и мы с тобой, 1/9. Осталось две, ты и я…

– И что ты сделаешь, убьешь ребенка? – спрашивает, пристальным взглядом изучая меня. – Там у тебя ничего не осталось, пустота. Хочешь всю жизнь прожить инвалидом, прикованным к креслу? Ты не должен был выжить, ты не заслуживал этого. Все они мертвы из-за тебя. Ты виноват в их смерти, ты убийца!

– Нет. Это был несчастный случай, кошмарное стечение обстоятельств, но… Но в этом никто не виноват. Так бывает. Мы теряем близких, тех, кого любим. Это больно, невыносимо, но такова жизнь! Я не виноват в их смерти, так же как и ты. Нам… Семену просто повезло, ребятам – нет, – выдавливаю я. В горле пересохло, не могу дышать. – Подожди…

Перед глазами та самая ночь, когда меня спасли. Холодно, так холодно, что зуб на зуб не попадал. У меня не было сил, ни еды, ни воды, лишь пустой пистолет и нож, испачканный кровью блондинки. Единственное желание – спать, веки сами непроизвольно закрывались, но я знал – нельзя, если закрою глаза, уже не открою. Страшно умирать так, одному, в темноте, мысли в голове разные… Точное движение лезвия по шее, бедренной артерии или глубокий порез от локтя до запястья поставил бы точку. Я так устал… Но ОНИ… Они – мои ребята! Они были рядом со мной, Тим, Богдан, Ритка, Марина и Лада… Галлюцинация, я прекрасно понимал это, но именно они помогали мне держаться, не позволили сдаться, поддерживали… А потом голоса и звук молотка по камням – спасатели. Я не знаю, каким чудом они нашли меня, но вытаскивали уже в полубессознательном состоянии. Я практически ничего не помню из того, что происходило дальше, кроме… Кроме слов одного из эмчеэсников: «Носилки. У нас еще один выживший! Девочка, держись…»

– Рита! Рита выжила! – вспоминаю я рыжие волосы гостьи, навещавшей инвалида, прикованного к коляске. Разумеется, как я сразу не догадался! Одна пуля, случайный выстрел, вероятность, что я мог попасть в сердце, ничтожно мала! Да, пульса не было, но у нас у всех была гипотермия: замедляется дыхание, сердцебиение, кровь циркулирует с меньшей силой, затормаживая все процессы в организме. Я просто не прощупал его, хреновый из меня медик! Она жива! Все это время она была рядом, приносила цветы, разговаривала со мной! А я, я был здесь… Даже если я на всю жизнь останусь калекой, рядом будут те, кто меня любит, кого люблю я! Мама, отец, сколько они пролили слез, видя меня таким? Эгоист, я даже не думал, как им было тяжело.

– Жить ради живых, именно это он пытался донести до нас! Родители, Ритка… Они живы, они все время были с нами, а мы… Павлик, я не знаю, почему ты здесь и кто ты такой, но ты такая же часть его, и без тебя мне не справиться. Все это иллюзия, настоящий мир там.