Тайный мессия

Бургиба вздохнул и сдался, гадая, не откажется ли теперь мать одобрить их брак. Если такое случится, он увезет Аджию в Америку и вся эта чушь с разрешением на брак и колдовством останется позади. Девушка не сможет ему отказать. Они занимались любовью. Она больше не могла рассчитывать на уважение семьи жениха-суахили и на приданое девственной невесты ни от кого, кроме него. Это приятно волновало Ахмеда. Если бы Аджия сблизилась с кем-нибудь еще, она рисковала бы, что ее назовут «джамви ла вагени» – «подстилкой для каждого», или «дала-дала» – «общественным автобусом».

Такси подъехало к отелю «Устричная бухта», и несколько минут спустя появился их проводник. Они не назначали точного времени встречи – просто «нынче днем», потому что в отличие от западных людей Ахмед не был одержим часами и минутами. Бургиба позвонил перед тем, как покинуть «Килиманджаро», и проводник сказал, что он уже выезжает, саса хиви… хотя это было маловероятно. Сафари начнется, когда они встретятся, когда бы это ни случилось. Но, как часто бывало в Африке, обе стороны, ощущая ритм передвижений друг друга, появились практически одновременно.

Очень немногие туристы отправлялись на сафари в район Мбея в Юго-Восточной Танзании. Именно там находилась деревня Удугу. Обычно туристы летели в аэропорт Килиманджаро, примерно в трехстах милях к северу, и останавливались в роскошном лагере в Аруше, прежде чем двинуться в путь.

Вместо этого Ахмед устроил все так, что они отправились из Дар-эс-Салама. Он воспользовался услугами фирмы, предлагавшей частные сафари и маршруты на все вкусы, каким бы странным ни был пункт назначения, например, такой, как Мбея. Не то чтобы в Мбее не было ничего притягательного для туриста. Но зачем карабкаться на тамошний пик, когда можно отправиться на север и взобраться на гору Килиманджаро, самую высокую в Африке? К чему посещать кратер Нгози в Мбее вместо потрясающего кратера Нгоронгоро, включенного в список Всемирного наследия ЮНЕСКО благодаря дикой природе и самобытной культуре? Зачем отправляться в Мбею, если к юго-востоку оттуда есть эффектный заповедник Селус?

Люди вроде Ахмеда, желавшие бродяжить где-то в одиночку, в глуши, платили куда выше обычной цены за роскошный тур. Однако, когда появилась Аджия, Ахмед был вдвойне рад, что они путешествуют в традиционных «Лендкрузерах» и спят на роскошных кроватях (он пытался не зацикливаться на мысли о кроватях), живут посреди африканского буша в палатках с портьерами, туалетами и раковинами и им подают прекрасное вино в хрустальных бокалах.

Проводник вылез из своего «Лендкрузера» и по просьбе Ахмеда начал грузить в машину багаж Аджии. Когда Ахмед вошел в отель, чтобы принести свой чемодан и оплатить счет, девушка сидела на переднем сиденье. Прежде чем покинуть дом его матери, она переоделась в длинные коричневые брюки, футболку в тон и легкую куртку с капюшоном. Она снова завернула в ткань рог, полученный от мчави – колдуна, и сунула в свой новый охотничий рюкзак.

Они полетят в Национальный парк Руаха, где разобьют лагерь на ночь. А завтра утром выступят оттуда в пешее сафари. К тому времени, как они доберутся до Удугу, компания Пола Джозефа уже должна будет там обосноваться.

Глава 20

Джессу пришлось сделать усилие, чтобы сосредоточиться на своем теле, потому что он не привык находиться в физическом обличье. Но сосредоточиться было необходимо, потому что, когда его внимание рассеивалось, существо его искало свободы. Малейшая ошибка – и он соскальзывал в место между материальным и иным миром, блаженно пребывая в покое, всеведении, всемогуществе и не имея никаких других желаний, кроме самого существования. Именно избавление от любой ноши и беспредельное веселье затрудняло возвращение к тяготам жизни, но его призывало могучее чувство долга и сильные привязанности.

Тело было тяжелым и обременительным, его функции ограничивали подвижность, как функциональность мозга ограничивала восприятие. Большинство людей понятия не имели о своей истинной силе, несмотря на то что он рассказывал им две тысячи лет назад: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит» [101]. Он часто шутил с апостолами о том, что почти никто из христиан не верит словам Христа. Да и апостолы не понимали их полностью до тех пор, пока не умерли. Только один из них находился сейчас на земле, но он был слишком юн, чтобы помогать в поворотном пункте существования человечества.

Джесс с любовью посмотрел на свою мать, Мэгги, которая сидела, прислонясь к стене хижины, рядом с Сумой, внучкой Бабу.

Позавтракав и покончив с утренними делами, женщины собрались тут со своими младенцами и детьми чуть постарше, чтобы поболтать в тенечке. Мэгги не помнила своей прошлой жизни, когда была Марией из Назарета, не помнила их воссоединения в царстве, которое называла небесами. Она не помнила их решения, что она возродится как Мэгги Джонсон, чтобы снова стать его физической матерью.