Тайный фронт

Умывшись, он перестал ощущать на лице запах рвотных масс и, отойдя в угол, сел, прислонившись спиной к стене. Пиджак он снял и, свернув его валиком, подложил под шею, чтобы его затылок не касался стены. Теперь можно было подумать о своем положении. Сил драться, пилить решетки, проламывать двери и стены у него не было. Пока не было. И если его не станут хорошо кормить и не будут тревожить, то через пару-тройку дней он вернет себе былую форму и сможет попытаться выбраться отсюда. Но его явно схватили, огрев чем-то тяжелым по голове, и сунули в этот подвал не для того, чтобы кормить, ухаживать и создавать другие условия для восстановления сил.

Отсюда вопросы, кто похитители и, следовательно, что им нужно? Бить Когана они могли и там, прямо на улице. Могли увезти тело и бросить в безлюдном месте, где его не обнаружат в ближайшее время, а может, и вообще никогда. Значит – цель не убивать. А какая у них цель? Раз не убили, значит, хотят о чем-то поговорить, что-то узнать, о чем-то расспросить. А может, просто получить выкуп за мою жизнь? Борис поморщился, вспоминая недавнюю сцену нападения на него. Машина. В хорошем состоянии машина, а не какое-то ржавое корыто. Одеты вполне сносно. Те двое, что напали и кого он видел, одеты так, что не стыдно пройтись по улице и даже сходить в ресторан. Не дорогие костюмы, но вполне приличные. Хотя машину можно угнать для этой операции похищения, а костюмы могут быть с чужого плеча и тоже могут быть украденными. Совсем не факт, что нападавшие люди состоятельные или их хорошо финансируют.

Со скрежетом открылась железная дверь в коридорчике, и в помещение вошли двое мужчин. Коган рассматривал их, стараясь сохранить в памяти как можно больше деталей внешнего облика этих людей. Черт его знает, а может, удастся выбраться отсюда. Тогда можно попробовать идентифицировать обоих, понять, кто они или кого представляют. Невысокие, худощавые. Один в костюме с жилетом и зачесанными назад жиденькими русыми волосами. Второй такой же невзрачный, такой же худощавый. Лицо смуглое или загорелое. Одет в жилет, но без пиджака. Глубокие залысины над висками и круглые очки в металлической оправе.

Мужчины остановились перед пленником. Второй в очках сунул руки в карманы и стоял, покачиваясь с пятки на носок и разглядывая Когана. Первый что-то резко сказал по-румынски и кивнул так, что стало понятно – он приказывает подняться.

– Я вас не понимаю, – по-немецки ответил Коган. – Вы румыны?

– Кто ты такой? Коммерсант, разведчик? – потребовал человек в очках, выговаривая немецкие слова с заметным акцентом.

– Я – коммерсант Аллоиз Грубер, приехал сюда из Турции налаживать торговые связи, – проворчал Коган. – А вот кто вы такие и что означает это дикое нападение…

Договорить Борис не успел, потому что кулак очкастого врезался ему в солнечное сплетение и дыхание перехватило. Если бы не реакция, если бы не мастерство уходить от удара, смягчать его, то сейчас Коган валялся бы под ногами этих типов и жадно ловил ртом воздух. Но он успел немного смягчить удар и вполне мог устоять на ногах. Мысль упасть и имитировать бессознательное состояние мелькнула в голове, но Коган решил не пользоваться таким ходом. Учитывая, как с ним бесцеремонно обращаются, падение могло привести к тому, что его начали бы бить ногами.

– Кто ты такой? – рявкнул первый палач и схватил Бориса двумя руками за воротник рубашки и тряхнул так, что затылок снова пронзила огненная пульсирующая боль.

«Только не головой о стену», – мысленно взмолился Коган. И от боли его снова вырвало. Мужчина сразу отшатнулся назад и выругался по-румынски – рвотные массы едва не попали на его одежду. Когда румын выпустил воротник его рубашки, Борис едва снова не ударился затылком о стену, но смог избежать этого. Желудок снова свернулся в тугой жгут, и он согнулся пополам. Румыны проворчали что-то непонятное и ушли. Со скрежетом захлопнулась дверь. Прощай мой вчерашний ужин, усмехнулся про себя разведчик и, держась за стену, снова пошел к капающей воде, чтобы умыться.

«Ну, что-то проясняется, – размышлял он, набирая в ладони воду и с наслаждением охлаждая горящее лицо. – Их интересует, кто я такой. Причем проболтались, что в их глазах я могу быть и чьим-то шпионом. Ясно, это не торговая мафия, это чьи-то спецслужбы. Румыны? Значит, сигуранца. Они могут действовать по своей инициативе, преследовать свои цели, а могут действовать и по указке немцев. Теперь надо понять, где я попался им на глаза, в какой момент они меня засекли и заподозрили».