Тайный Дозор

Вещей у нас почти не было – только две дорожные сумки. Я ждал привычных шуток и заигрываний со стороны моей напарницы, возможно, даже предложения отправиться в бар, но Женька быстро приняла душ и ушла в свою комнату. Я лениво пощелкал программы телевизора и заглянул к ней в приоткрытую дверь.

Девушка лежала в постели с закрытыми глазами, накрывшись простыней. Из-под края простыни выглядывала длинная худая нога со свежей царапиной на коленке – след недавней тренировки. На журнальном столике у кровати тихонько тикал будильник, поставленный на шесть утра. Я на цыпочках подошел к окну и задернул занавеску.

Вот умница. Сразу уснула. У меня так не получится.

Я зашел в душевую кабину и долго стоял под струями теплой воды, подняв голову к потолку.

Мне кажется, нас впервые за много лет ждет что-то по-настоящему страшное.

А разве то, что мы видим вокруг каждую ночь, – не страшно, Скиф?

Завтра я полезу со своим четвертым уровнем в лес, где Темные что-то пакостное творят с ребенком, и, возможно, не с одним. Это не страшно? Чем там мог заниматься Завулон два дня?

Для меня ли это задание? Опытный Квинт или ловкий Куно разве не справились бы лучше?

Именно для тебя, Кот. Ведь ты у нас профессиональный вор, мастер проникновений. Для этого тебя и пригласили в Дозор.

Я сделал воду похолоднее, чтобы лучше думалось.

Лезть туда напролом через заборы будет ошибкой. Это тебе не «замок» Маклера, где можно было наследить и сбежать. Здесь надо посмотреть, запомнить и удалиться незамеченным. Что там может быть? Секретная лаборатория, где Темные копаются в мозгах детишек, нейтрализуя «светлые» извилины? Самая тайная база Тайного Дозора?

Вряд ли Артем Локшин там единственный потенциальный Иной. Стал бы Завулон мотаться ради одного ребенка. Слушай, а ведь это идея. Почему бы мне не перекинуться в ребенка самому…

За дверью ванной что-то со стуком упало, я услышал, как Женька негромко вскрикнула. Не успел я толком испугаться, как девушка втиснулась в душевую кабинку и со слезами на глазах прижалась ко мне.

– Что случилось?

– Такой страшный сон, – девушка всхлипнула, – мне приснилось, что Темные нас всех перебили… весь Тайный Дозор… Андрея взяли в плен и что-то ужасное хотели с ним сделать…

Она разрыдалась, как маленькая девочка. Андрей – это Скиф, сообразил я, закрывая свою наготу полотенцем.

– А меня… меня… бросили в реку умирать… Я лежала на дне… еще живая, и смотрела сквозь воду…

– Тише, тише, Женя, – сказал я, чувствуя, как у меня начинают дрожать руки, – это только сон. Все только сон.

Рыжие волосы намокли, потемнели до черноты и прилипли к голым плечам Женьки. Искаженное плачем веснушчатое лицо стало незнакомым, будто чужим. Я долго умывал ее холодной водой, нашептывая что-то успокаивающе-бессмысленное, и вскоре девушка перестала плакать. Она всхлипнула в последний раз и без сил повисла на мне.

– Так холодно, – прошептала Женька, – так страшно.

Я отвернулся, чтобы выключить воду, а когда повернулся обратно, она обхватила ладонью мой затылок и быстро поцеловала в губы. Я не отстранился. Долго-долго я смотрел в ее желтые глаза, затем поцеловал в ответ.

В глубине шевельнулась мысль – возможно, хитрая девчонка выдумала страшный сон, чтобы был повод залезть ко мне в душ.

Как тебе не стыдно так думать о ней…

Я стянул с Женьки промокшую насквозь маечку и на руках отнес девушку в комнату.

Через час или два мы задремали в объятиях друг друга, и сквозь сон мне слышался ласковый шепот Женьки, похожий на журчание ручья. Сомнения и страхи последних дней отступили, забылись, я чувствовал себя приятно опустошенным и спокойным, как медведь в засыпанной снегом берлоге.

Проснулся я от ощущения взгляда.

Женька лежала рядом со мной поверх одеяла, в полоске оранжевого рассветного солнца, пробившейся сквозь плотные шторы. Из одежды на ней был только янтарный амулет. Ее маленькие задорные грудки покачивались прямо напротив моих глаз, вновь пробуждая желание.

– Доброе утро, – улыбнулась она, – после доброй ночи.

Некстати вспомнилась Нелли – всегда слегка холодная, погруженная в свои мысли голубоглазая принцесса из скандинавской сказки. Врожденная аристократичность в каждом движении и даже повороте головы, глубокий музыкальный голос. И вот Женька – ее противоположность: яркая, подвижная, огненная. С исцарапанными коленками и легкой хрипотцой.

– У тебя конопушки везде, – усмехнулся я в ответ, – на плечах, на спине… даже на попе.

– Все они твои навсегда, Котя, – тихо сказала она, – все до единой. Даже те, что на попе.

Желтые, как дикий мед, глаза не отрывались от моего лица. Рысь ждала, каким будет ответ.

– Навсегда – это очень долго, – сказал я, – ты уверена?

– Внутри я не такая, какой кажусь. Скиф хочет, чтобы я стала грозной ночной хищницей. А я мечтаю о том, чего была всегда лишена. Об уютном теплом доме. О верной любви.