Тайный детонатор

Но Воропаев все больше распалялся. Стоя, он начал жестикулировать.

— Правда, и у нас есть исключения. Знаете, что произошло в Новочеркасске в июне шестьдесят второго года?

— И это знаем.

— И я тоже знаю. Значит, наш народ что-то может! Надо только его растормошить, сделать активным, привить ему чувство свободы.

— Взрывами?

— А хотя бы и взрывами.

— Но ведь погибнут люди! — Банных тоже начал распаляться.

— И что? Народовольцы тоже устраивали взрывы, бросали бомбы в царя, в градоначальников, в министров. Простые люди тоже при этом страдали. А как иначе?

— Вы плохо знаете историю, — вмешался в разговор Дружинин. — Владимир Ильич Ленин по поводу террористов сказал: «Мы пойдем другим путем».

Воропаев перевел взгляд на Сергея:

— Молодой человек, не надо меня укорять в незнании истории. Да, большевики пошли другим путем. Но они не осудили никого из террористов. Более того, именами Желябова, Каляева, Перовской названы улицы. И молодому поколению подаются они как герои.

Воропаев стих. А Банных решил, что пора сказать главное:

— Гражданин Воропаев, еще не поздно раскаяться, сделать чистосердечное признание.

Воропаев продолжал стоять, как будто сказанное им было последним словом на суде.

— Раскаяться? Мне не в чем раскаиваться! На суде я скажу то же самое, а может быть, и больше. И адвоката мне не надо. Я сам себе адвокат!

Стало ясно — продолжать дальше разговор нет никакого смысла. Банных нажал кнопку звонка. Вошел дежурный.

— Уведите…

Когда Воропаева увели, Царегородцев подошел и, за руку поздоровавшись с Банных и Дружининым, сказал:

— Присядьте, товарищи. Есть разговор. Во-первых, благодарю за успешное завершение операции. Я ее назвал «Операция “Взрыв”».

Банных и Дружинин разом поднялись:

— Служим Советскому Союзу!

Снова присели. Их взоры обратились на срочно прибывшего из Москвы генерал-лейтенанта. И полковник Банных, и майор Дружинин ждали, что скажет Царегородцев. Тот обдумывал недолго. Глянул на часы.

— Сейчас четырнадцать тридцать по местному времени. На двадцать ноль-ноль, — он обратился к Банных, — собирайте актив Управления. Буду выступать. Но, забегая вперед. Давайте поразмыслим: по какой статье классифицировать содеянное Воропаевым? Не буду открывать дискуссию: «Террористический акт» или «Склонение лиц к совершению террористического акта». Юристы разберутся. Дело в другом. Помните события трехмесячной давности? Тогда я вас, майор, отчитал за намек на раннее прекращение дела этого…

— Крохмаля, — подсказал Дружинин.

— Да-да, Крохмаля. А все потому, что у нас в Советском Союзе не было террористических актов. Покарать неверную жену в понятие теракта не входит. Но сейчас, после событий в Краснодаре и в Клину и действий Воропаева, в которых он признался, придется констатировать, что террористические акты у нас имеют место. Да еще если этот Воропаев на суде скажет, что и десять минут назад? Скажет, что замышлял взрывы во имя демократии, хотя сам лично не совершал.

— Если дело дойдет до суда, суд будет закрытым, — сказал Банных.

— И что толку? Все равно информация о произошедшем просочится. А дальше все пойдет по накатанной дорожке. Поднимут головы наши диссиденты — как-никак подсудимый делал все для торжества демократии. Будут кричать, что он чист, что у него выбили признания. И зарубежные «доброжелатели» быстро откликнутся.

— А если поставить вопрос о вменяемости Воропаева? — спросил Сергей.

— Очень умно! Известный врач-психиатр сделался невменяемым. Думаете, в это поверят?

Несмотря на то что рядом находились некурящие, Царегородцев достал портсигар, щелкнул зажигалкой и затянулся папиросой.

— Товарищи офицеры, ситуация непростая. Думаю, все решать будет наше высшее политическое руководство. Так что, полковник, — обратился он к Банных, — встретимся в двадцать ноль-ноль. Присутствуют только начальники отделов. А вам, майор Дружинин… впрочем, нет — подполковник Дружинин, большое спасибо!

Сергей резко встал по стойке «смирно».

— Служу Советскому Союзу! — четко выговорил он, как и несколько минут назад.

В это время дверь в комнату приоткрылась и заглянул дежурный офицер:

— Разрешите? Товарищ полковник, звонит секретарь обкома. Срочно!

Извинившись, Банных вышел. Сергей понял, что и ему пора.

— Разрешите идти?

— Идите.

Но едва Сергей сделал пару шагов, как генерал-лейтенант Царегородцев остановил его:

— Отставить. Дружинин, вернитесь. Присядьте.

Царегородцев притушил папиросу и задержал взгляд на лице Сергея.

— Вот что, Дружинин, не буду скрывать, у меня нехорошие предчувствия. Боюсь, эти три взрыва только начало того, что называется «терроризм». Попытки угона самолета, понятно, тоже теракты, но другого плана. А вот взрывы — это очень серьезно. Да и за рубежом террористы активизировались — читаешь, наверное, газеты. Ну а теперь главное. Для борьбы с терроризмом я хочу сформировать отряд под названием «Антитеррор». С этой целью я представил служебную записку нашему новому руководителю Юрию Владимировичу Андропову. Думаю, решение о формировании отряда будет положительным.