Тайный агент

Джарвис не удостоил насмешника ответом.

— Этот джентльмен едет в Бендич. Он иностранец.

— А-а...

Д. почувствовал себя как заразный больной среди здоровых людей, которым сделана прививка: заразить их он не может. Они надежно защищены от страха и жестокости, которые он несет в себе. Он испытывал полное расслабление, словно после долгих странствий пришел наконец туда, где можно просто посидеть, отдохнуть, подождать... Вот на эту крохотную станцию, затерявшуюся среди промерзших полей. Сзади раздался голос носильщика: «Чертов мороз, все овощи побил...»

Теперь все — и Джарвис тоже — одновременно поглядели вперед — туда, откуда должен был подойти поезд. В сигнальной будке дважды прозвонил колокол. Все вдруг заметили, что ночь кончилась. В окне сигнальной будки показался человек с чайником в руке. Он поставил чайник на стол и дернул рычаг. Раздался сигнал.

— Едет, — сказал Джарвис.

На горизонте выросло облачко дыма, потом из этого облачка показался паровоз и цепочка слегка раскачивающихся вагонов.

— Далеко до Бендича? — поинтересовался Д.

— Миль пятнадцать. Так ведь, Джордж?

— Четырнадцать миль от церкви до «Красного льва».

— Тут не в расстоянии дело, — сказал носильщик. — Главное, сколько остановок.

В подернутых инеем окнах поезда поблескивало бледное утреннее солнце. Несколько небритых физиономий глазели в окна на занимающийся день.

Д. вошел вместе с Джарвисом в пустой вагон. Платформы, носильщик, здание вокзала, сигнальщик с дымящейся кружкой чая в руке — все это уплывало назад. И вместе с этой картиной из жизни Д. уходил мир. Низкие заснеженные холмы подступали вплотную к рельсам. Фермы, небольшой лесок, похожий издали на старую меховую шапку, затянутая льдом канава — все это выглядело не слишком величественно, не сказать даже, чтобы очень красиво, но зато несло в себе атмосферу спокойствия и отрешенности. Джарвис молча смотрел в окно. Д. спросил:

— Вы хорошо знаете Бендич?

— А что?

— Может быть, вы знаете миссис Беннет?

— Это Джорджа Беннета жена или Артура?

— Она была няней у дочки лорда Бендича.

— Так, ясное дело.

— Вы ее знаете?

— Ясное дело, знаю.

— Где она живет?

Голубые навыкате глаза Джарвиса долго и внимательно разглядывали его.

— А для чего она вам?

— У меня к ней письмо.

— Она живет рядом с «Красным львом».

Чем дальше они ехали, тем реже становился лес, исчезали островки зеленой прошлогодней травы. На холмах все отчетливей проступал камень. За окном промелькнула платформа, позади нее видна была каменоломня. К ней вела ржавая одноколейка, возле которой в бурьяне валялась перевернутая вагонетка. Холмы расступились, и открылась широкая равнина, на которой возвышались терриконы. Высотой они не уступали соседним холмам. По сторонам дороги разбегались узкоколейки — казалось, они не ведут никуда. У подножия терриконов тянулись цепочки домов, издали похожие на шрамы. Поезд, теперь уже нигде не останавливаясь, грохотал по этой безобразной равнине. Почти у каждого террикона была платформа с каким-нибудь замысловатым названием: Замок Крэг или даже Гора Сионская; поезд проезжал мимо. Место это напоминало гигантскую свалку, куда вывалили целый пласт жизни: огромные ржавые подъемники, трубы, крытые шифером часовенки, темное белье, сушившееся на веревке и добавлявшее картине атмосферу безнадежности. Дети брели с ведрами от водоразборных колонок. Трудно было представить, что совсем рядом, в десяти милях отсюда, лежит совсем другая страна: поля, петухи поют... Дома тут стояли плотно, стена к стене, образуя улочки, которые тянулись к железной дороге. Улочки эти кое-где пересекали узкоколейки, ведущие к терриконам. Д. спросил:

— Это Бендич?

— Не-ет. Это Пэрэдайз.

Поезд прогрохотал по мостику и обогнул еще один террикон.

— И это тоже не Бендич?

— Не-е. Это Каукамберилл.

— Как вы их различаете?

— А, чего там...

Джарвис угрюмо глянул в окно и неохотно, точно жалуясь, пояснил:

— Любой скажет, что Каукамберилл — это не Бендич. Вот он — Бендич.

Показался новый террикон, и у его подножия — скопление домов, похожее на огромный серый струп.

— Эдак, — негодовал старик, — можно спутать Бендич с Замком Крэг или с Горой Сионской. Вы поглядите толком-то.

Д. глядел. Он привык к развалинам, но теперь подумал, что бомбежка — пустая трата времени. Руины возникают сами собой, если о людях просто забыть.

Поезд подошел к Бендичу. Это была не обычная платформа, а прямо-таки настоящая станция. Здесь имелся даже зал ожидания первого класса — правда, стекла в нем были выбиты, а дверь заперта на засов. Д. задержался, чтобы пропустить вперед Джарвиса, но Джарвис тоже задержался, пропуская Д., — словно заподозрил, что Д. за ним шпионит. Похоже, этот человек отличался наивной природной скрытностью, остерегаясь других, как животное, боящееся звука чужих шагов или незнакомого голоса близ своей норы.