Но и военная разведка нуждалась в сведущих органах. Через Германию с одного фронта на другой проходили транспорты. Посылая шпионов внутрь Германии, с определенно формулированными военными вопросами, неприятель дополнял через их посредство собранные в нейтральных странах сведения, по большей части случайные и полученные с театров военных действий, когда события находились уже в стадии последней подготовки. Для выполнения этих заданий неприятель находил много агентов среди германских дезертиров в нейтральных странах. Во время войны легче было дезертировать в Голландию, нежели в Швейцарию, так как граница первой с Германией была длиннее, и охранять ее было труднее. Большая часть дезертировала туда еще и потому, что Голландия была расположена в тылу германской действующей армии. Так как в Голландии главную роль играла, работавшая против Германии английская разведка, то именно ей поставляли немецкие дезертиры большую часть агентов. В Швейцарии они попадали, напротив, в сети французского шпионажа. Известен стал случай, когда в 1917 году лишь один эльзасский вербовщик доставил французской разведке для шпионажа против Германии свыше пятидесяти германских дезертиров. Лишенные средств к существованию, оторванные внутренне от своего борющегося народа, дезертиры эти легко поддавались искушению. В качестве немецких солдат они были сведущими людьми и имели знакомых в германских войсках. Все необходимые, превосходно подделанные, документы они получали от неприятельской разведки. Лишь сравнительно немногие дезертиры направлялись в Данию. Здесь вербовал германских дезертиров для французской разведки враждебный Германии южно-ютландский союз.
Проживавшие в Швейцарии многочисленные русские эмигранты и высланные, очевидно, из вражды к царскому правительству, оказывали лишь незначительную поддержку разведке, но приняли в ней живое участие после падения России, когда ее разведка превратилась в социалистическую пропаганду, [189] направленную против Германии.
Обильным шпионским источником являлся существовавший в Швейцарии немецкий рабочий центр, особенно по отношению к разведыванию германского военного хозяйства.
Надежность французских агентов оставалась, без сомнения, недостаточно проверенной. Причину этого следует искать в высокой премии, которую получали вербовщики за каждого агента, следствием легковерного отбора было и недостаточное инструктирование. Организованная в Дижоне шпионская школа для агентов, которые должны были посылаться через Швейцарию в Германию, имела возможность подготовить лишь сравнительно немногих из них.
В англо-французских шпионских школах в Лондоне подготовка была поставлена лучше, так как английская разведка придавала очень большое значение основательному предварительному обучению шпионов, направляемых специально по флотской части. Судя по доставленному германской разведкой плану обучения в этой школе, агенты в пяти курсах знакомились со всеми деталями шпионажа, как в материальном, так и в личном отношении.
Можно было подумать, что указанные источники покрывали всю потребность в шпионах для Германии. Но вербовка производилась даже среди находившихся в Германии военнопленных. При этом действовали вполне планомерно. В лагеря военнопленных направляли специальных, подробно инструктированных посланцев, или же инструктирование брали на себя пленные, добровольно сдававшиеся в плен или, наконец, в лагере вербовали доверенного человека с помощью писем подобного рода.