Читаем Тайны захолустного городка полностью

– Остерегись! – внезапно крикнул Пастухов и, выхватив кнут из-за сапога, изловчился щёлкнуть так искусно, что, не задев графина, сшиб со стола стакан, который вдребезги разлетелся по полу.

– Да я тебе за такие штучки пятнадцать суток! – отскочил от цыгана Сизов.

– Кнутом действительно вы владеете мастерски, но уберите его до поры до времени. – Жогин перевёл взгляд с Пастухова на раскрасневшегося Сизова. – Я вот о чём подумал, Тихон Семёнович…

– Если вы про цыгана, я его за версту видеть не желаю.

– Послушайте меня. Если мы повалимся толпой или кто-то из нас заявится один, но в форме, в доме Гусевой поднимется переполох или откроют стрельбу. Сколько их там может быть?

– С Веркой не более трех-четырёх человек.

– Все нужны нам живыми.

– Догадываюсь, что вы предлагаете… – буркнул Сизов.

– Вот именно. Пастухов изобразит загулявшего пьяницу, подымет шум. К Гусевой ведь заглядывают за выпивкой домой, если магазин не работает.

– Допустим.

– Откроют дверь, ничего не подозревая, тут мы их без единого выстрела и повяжем.

– Заманчиво…

– Опасность сопротивления мизерная. Затем Пастухова прячем за спинами, ну а нам не привыкать. И никаких нарушений служебных инструкций.

– Кому это нам?

– Вам, Казимиру Фёдоровичу и мне.

– А подполковник Щергунцов? Его следует поставить в известность.

– Он сам заперся на ключ в кабинете. Да и ночь к утру движется. Жаль булгачить. Предупредим дежурного на случай, если подъедет Лудонин с оперативниками, чтоб знали, где нас искать. Принимая такое решение, я руководствуюсь одним: нельзя упустить Гусеву.

– А если она дома одна?

– Тем лучше. Произведём обыск с целью отыскания похищенных ценностей.

<p>Глава XXIII</p>

Тусклый свет местами уцелевших лампочек под жестяными проржавевшими колпаками на покосившихся столбах почти не отбрасывали тени пробиравшейся вдоль жалких заборов молчаливой цепочки людей. Изредка, нарушая тишину, чертыхался и бормотал себе под нос спотыкавшийся на рытвинах, или западая в канавы, незадачливый проводник – участковый Гордус. Тут же ему откликались злым брёхом дремавшие во дворах собаки, но удалялись осторожные шаги, и вновь летняя духота завладевала миром; не колыхалось чёрное покрывало ночи, плотно укутавшее городок, и тогда оживали и накатывали на Жогина забытые, как казалось ему, тревожные волнения, давящие душу, навязчивые мысли о непредвиденной глупой случайности мутили сознание. Страхом это не назвать, Жогин давно избавился от страха, научась его гасить в самом зародыше. Неизвестность возможного – вот что рождало тревогу. «Как перед боем когда-то в войну… – поёживался он. – Ошарашит вдруг внезапная канонада, засвистят посланцы смерти, выбирая женихов, и звереешь, не помня себя, бросаешься вперёд, разрывая глотку собственным криком… И здесь вроде тоже. За тем вон забором, может, поджидает коварный враг. Знать не знаешь, а обрез бандитский изрыгнёт предательский заряд и, ахнуть не успев, обнимешь враз горячую матушку-землю…»

Мрачные его мысли нарушил Сизов, затеяв полушёпотом пустяшную перебранку с участковым. Видно, по той же самой причине – отгонял от себя подобного рода нервную тягомотину:

– Цел ещё, Фёдорыч?

– Не дождутся.

– Далеко ль разбойнички?

– Не сомневайся – не проскочим.

– Спугнёшь ты их своими матюгами.

– Таких не пронять…

Порой участковый, приостанавливаясь, к чему-то прислушивался, но успокоясь, бурчал недовольно:

– Вот эти самые условия и причины… Корни преступности нашей – глушь, темень и бездорожье. А кто слушал меня на собраниях?.. Замполит носом тыкал, мол, гнилая твоя философия, Казимир Фёдорович, вредная. Ворьё ловить надо уметь – и дело в шляпе.

– Чего ты там, Фёдорыч? – Сизов легонько подталкивал участкового. – К утру не доберёмся.

– Может, я не понимаю, Тихон Семёнович, – оборачивался тот. – Может, специально не спешат с этим самым…

– С чем?

– С улучшением этих самых…

– Социальных условий?

– А я, старый дурак, в ум не возьму. В темноте да среди канав ворью привычней прятаться. В Нахаловке, к примеру, или на барахолках в людской толчее. Места эти освоены вдоль и поперёк, значит, и ловить их там проще. А построят небоскрёбы?.. Они же в щели забьются, как тараканы. Их оттуда не выкурить, а?

– Договоришься ты, Фёдорыч, – подковыривал Сизов, гася усмешку. – Пришьют тебе политику.

– Ты, что ли, донесёшь?

– Найдутся…

Сплюнув, участковый шагал вперёд, но скоро замирал снова, тревожно вглядывался в темноту, пока вдруг ни остановился надолго.

– Чего ты там узрел? – забеспокоился Сизов. – Проскочили?

– Кажись, нет.

– Это как же понимать?

– Изменилось здесь с тех пор, когда прижимать начал я Верку со строительством дома… Проведывал её последний раз уж не помню когда. Днём тогда было, а в такой темноте немудрено и проглядеть.

– Вот и понадейся на братьев меньших. – Сизов снял предохранитель с пистолета. – Случаем, не запамятовал, кто нас здесь встретить может?

– Оружие – в крайнем случае! И первыми не применять! – словно из-под земли вырос Жогин. – Убери, пока нужды нет.

К Жогину и остальным притиснулся бочком Пастухов.

Перейти на страницу:

Все книги серии Коллекция военных приключений

Обратной дороги нет
Обратной дороги нет

В книгу известных российских писателей Игоря Болгарина и Виктора Смирнова вошли произведения, раскрывающие два разных, но одинаково драматичных эпизода Великой Отечественной войны. «Обратной дороги нет» – это повесть об одной партизанской операции, остроумной по замыслу и дерзкой по исполнению, в результате которой были освобождены из концлагеря и вооружены тысячи наших солдат.Вторая повесть «И снегом землю замело…» о том, как непросто складывались отношения местного населения с немецкими военнопленными, отправленными в глухие архангельские леса на строительство радиолокационной вышки. Постепенно возникает не только дружба, но и даже любовь…Телефильмы, созданные на основе этих повестей, завоевали популярность и заслуженное признание зрителей.

Виктор Васильевич Смирнов , Игорь Яковлевич Болгарин

Проза о войне

Похожие книги