Тайны взрослых девочек

Она никогда прежде не была у Никиты, даже не знала, на какой улице он живет. Дом оказался сталинской постройки – высотка в самом центре. Квартира – огромная, пятикомнатная, с четырехметровыми потолками и арочными окнами – выглядела ухоженной, чистой и совершенно не напоминала холостяцкое жилье.

– Проходи. – Он помог Лене снять пальто. – Направо по коридору моя спальня, а рядом кабинет. Располагайся.

Лена слегка оробела от масштаба. Ей и в голову не приходило, что Никита живет в таком месте.

Кабинет оказался таким, как показывают в фильмах о старой партийной элите: дубовый стол, лампа под зеленым абажуром, массивный письменный прибор, кресло на гнутых ножках. Из современного – плоский телевизор на стене и компьютер, но без монитора, очевидно, хозяин использовал «плазму» для этих целей. В большом книжном шкафу на одной из полок несколько фотокамер и объективов, в углу – пара собранных штативов и большая сумка, в которой Никита носил портативное освещение.

– Чаю хочешь? – заглянул в кабинет Никита.

– Да, если можно. Я замерзла, – призналась Лена.

– Посиди, я сейчас.

Он вернулся с огромным махровым халатом изумрудного цвета и парой шерстяных носков – такие обычно используют для новогодних фотографий в домашнем интерьере. У Никиты Лена тоже видела такие работы.

– Переодевайся, не хватало только заболеть.

Впервые за последнее время она уловила в его голосе что-то похожее на заботу, и пусть причина такого волнения была ей отлично ясна, в носу все-таки защипало. Никита чувствовал неловкость из-за слов, сказанных по телефону, а потому старался сгладить впечатление.

– Вот так, – дважды опоясывая Лену вокруг талии, приговаривал он. – Сейчас попьем чаю, ты согреешься. Может, ты есть хочешь?

Лена отрицательно помотала головой. На языке вертелся вопрос, куда делся его сын, но задать его она так и не решилась.

Они до полуночи пили чай с овсяным печеньем и малиновым вареньем, Никита показывал новый фотоальбом со своими работами – словом, тихий, почти семейный вечер.

– Тебе на работу к девяти? – спросил он, когда они перешли в спальню, обставленную дубовой мебелью.

– Да. Но я уйду рано, мне в архив, а они с восьми. Хочу начать как можно скорее.

– Сложное дело?

– Запутанное.

– Ничего, ты справишься, ты же умная.

И это тоже было странным. Никогда прежде он не спрашивал ее о работе и уж тем более не говорил, что она умная.

Ночью, обнимая Никиту и прижимаясь к нему, Лена снова поймала себя на мысли, что у них все может получиться, раз Никита умеет быть таким, как сегодня. Да, он как творческий человек хочет, чтобы им постоянно восхищались, и на каждом шагу требует внимания. Но ведь и он умеет дарить заботу, а значит, все еще можно исправить, все можно повернуть в правильное русло. Ей просто нужно не раздражать его, не нагружать своими проблемами – и все будет хорошо.

– Да, Елена Денисовна, задала ты мне задачку, – пожаловался Паровозников, как только Лена ответила на его звонок.

– Что такое? – Она продолжала перелистывать одну из многочисленных папок с делом Хана.

– Да этот твой галерейный юноша. Скользкий тип, я тебе доложу.

– Он что-то дельное сказал?

– Сказал, конечно, куда ему деваться. Но нервов вымотал – экватор обмотать хватит. Значит, так, подруга. Банк этот, в котором ты что-то искать хочешь, называется «Надежда». Номер ячейки тоже есть, нужно оформлять выемку.

– Так оформляй. Я тебе зачем?

– А сама ты, кстати, где?

– Я в архиве.

– Чего вдруг?

– Надо. Если интересуешься и есть время – приезжай, поможешь. Заодно и поболтаем.

Паровозников проворчал что-то на тему рабского труда и маленькой зарплаты, но пообещал, что к концу дня наведается.

Лена закрыла папку, подперла щеку кулаком и задумалась. Пока ничего интересного чтение ей не принесло. Фамилия Стрелкова в деле даже не упоминалась, и это было очень странно – если, конечно, режиссер Городов ничего не сочинил. Словно сговорившись, подсудимые члены группировки обходили имя Стрельца. «Такое ощущение, что им пригрозили», – думала Лена, оглядывая стопку еще не читанных материалов.

Может, его специально выводили из круга подозреваемых? Но зачем? Или Городов что-то нафантазировал со слов самого же Стрелкова? А что, так бывает: человек не имеет отношения к чему-нибудь, но создает себе определенный имидж в кругу знакомых. Вроде как для большего веса. Мог ведь Стрелков быть ни при чем, а приятелю рассказать, что он второй человек в группировке? Мог. Правда, неясно, с какой целью. Как в восьмом классе – чтобы круче показаться?

Андрей приехал около шести. До закрытия архива оставался еще час, и обрадованная Лена немедленно усадила его рядом и подвинула три папки.

– Вот тебе увлекательное чтиво, присоединяйся.

Глянув на обложку папки, Паровозников хмыкнул:

– Тебе что, почитать нечего? Так в книжный зайди, там подобного навалом, только в более удобном формате.

– Я не для развлечения это читаю. Ты слышал такое имя – Гарик Хан?

– Слышал. Я, когда в отдел пришел, часто о нем слышал. Приводили как пример «устойчивого преступного сообщества».