Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

В главе 1 мы высказывали гипотезу о том, что главу о Андайском Кресте предполагалось включить в книгу «Обитель философов», две последние главы которой затрагивают многие аналогичные темы, в том числе — тему катастроф и гибели Атлантиды, имеющую ключевое значение для вести Андайского Креста. Мы догадывались, что этот текст может быть фрагментом последней, утраченной книги Фулканелли — «Finis Gloria Mundi». Самым интригующим во всех этих догадках представлялось то, что мы никак не могли подобрать место в этой гигантской загадке-головоломке, с которым лучше всего «стыкуется» глава о Андайском Кресте. Но затем, ближе к концу наших исследований, оказалось, что мы пытаемся решить проблемы, представленные в главе о Андайском Кресте, принципиально неверным способом.

Эта глава также поддерживает схему проекции четырех Древ, излагая структуру четвертого, последнего Древа и помещая на его вершине три главных сефирот. В конце концов, это означает, что тот — кем бы он ни был, — кто готовил второе издание «Тайны соборов», знал основную структуру Древа и правильно расположил символы. Однако столь же вероятно, что Канселье, готовя новое издание, просто-напросто следовал готовой схеме, которую в последний момент было решено не включать в издание 1926 г. Вопрос о том, почему это было сделано и почему глава о Андайском Кресте оказалась изъятой из первого издания, привел нас косвенным путем ко второму главному выводу — о том, что на самом деле автором «Тайны» был Пьер Дюжоль.

Первая глава «Тайны» представляет собой широкий обзор, состоящий из девяти разделов, которые, как мы уже говорили в главах 8 и 9, представляют собой изложение структуры первого из четырех Древ Жизни. Восьмой раздел этой главы рассматривает центральную и важнейшую идею — символ Черной Мадонны и связь с Исидой и Кибелой, а в еще более отдаленной перспективе с камнем, упавшим с неба, — ключевой темой романов о Граале Вольфрама фон Эшенбаха. В самом начале этой дискуссии Фулканелли цитирует пассаж из «ученого Пьера Дюжоля», в котором проводится мысль о идентичности Исиды и Мадонны в качестве составной части «астрономической теогонии». В этом несколько необычном слове (более подробно о нем см. в главе 9) мы вправе видеть намек на божественную генеалогию, а также на священный союз Земли и Неба.

Через несколько страниц, перечислив десять наиболее известных Черных Мадонн во Франции, Фулканелли возвращается к комментарию Дюжоля, посвященному камню Кибелы в Ди на севере Прованса и впервые приводит цитату от первого лица: «Я уже упоминал о том, что камень в Ди, изображающий Исиду, представляет ее в качестве Матери Богов». А поскольку именно Дюжоль говорил это о камне из Ди, мы вправе предполагать, что здесь Фулканелли, употребляя форму первого лица, впервые приподнимает фригийский колпак алхимика над своей истинной личностью. И хотя этот факт сам по себе не слишком убедителен, однако в сочетании со всеми прочими свидетельствами, представленными Дюбуа в книге «Разоблачение Фулканелли», он выглядит более чем вероятным и показательным, как росчерк пера мастера.

Таким образом, давайте предположим, что глава о Андайском кресте с самого начала была составной частью «Тайны соборов» и что над ее текстом славно потрудился Пьер Дюжоль. В главе 10 мы уже высказывали предположение, что глава о Кресте не была включена в первое издание именно потому, что она слишком прямо указывала на истинную личность «Фулканелли» и, разумеется, группу эзотериков, стоявших за ним. Итак, получается, что автором «Тайны» и главы о Андайском Кресте был Дюжоль? Так ли это?

Действительно, это так, но с небольшой оговоркой. В роли шута, как всегда бывает в подобного рода историях, выступил Жан-Жюльен Шампань, иллюстратор «Тайны соборов» и «Обители философов». Некоторые, в частности издатель Жан Шеми, полагали, что в роли Фулканелли выступил Шампань, тогда как другие, такие, как Р. Шваллер де Любиц, утверждали, что лицо, которое они называли Фулканелли, на самом деле похитил рукопись «Тайны» у Шампаня. Одно можно сказать с достаточной определенностью: Шампань постоянно находился в фокусе внимания, выполняя роль центра, вокруг которого вращались все легенды о Фулканелли. И именно благодаря этому вроде бы достоверному факту впоследствии возникло большинство мистификаций.