Тайны соборов и пророчество великого Андайского креста

Если теперь отвлечься от символики галереи Разума, вполне естественно перевести взгляд на башни. В северо-восточном углу южной башни мы видим второе символическое изображение, выделенное Фулканелли, — фигуру Алхимика во фригийском колпаке (см. ил. 8.4) Как писал Фулканелли, Алхимик наблюдает за своим трудом, пристально вглядываясь в некую точку, находящуюся в глубине собора. Кстати, интересно, что оба эти рельефа, Алхимия и Алхимик, являются плодами реставрации Виол-ле-ле-Дюка. Сохранился поразительный фотоснимок, который можно увидеть в музее собора Нотр-Дам: Эжен Виолле-ле-Дюк, загадочно улыбаясь, стоит перед этим реставрированным рельефом Алхимика, который, судя по выражению его каменного лица, глубоко потрясен представшим ему зрелищем.

_{Ил. 8.4. Алхимик из южной башни Нотр-Дам в Париже. (Иллюстрация № 3 из книги «Тайна соборов».)}

Возвратившись на нижний уровень, мы обнаружили, что все остальные иллюстрации объектов Нотр-Дам, отобранные Фулканелли, можно найти в западных галереях. Следующие двадцать два изображения находятся на нижнем уровне центральной галереи. В путеводителе они названы Добродетелями и Пороками, однако нет ни слова о том, какое отношение эти эффектные названия имеют к мрачным и таинственным символам Для вящей солидности в путеводителе упоминается имя Фулканелли и высказывается предположение, что эти символы могут иметь некое отношение к алхимии, хотя подчеркивается, что сами авторы не согласны с этой гипотезой.

Четыре изображения заимствованы с галереи Пресвятой Девы, что слева от центральной галереи, а последнее — с галереи св. Анны, расположенной справа от центральной галереи. Фулканелли взял центральное изображение из галереи Пресвятой Девы как пример символа планетарных металлов (ил. 8.5), ни словом не обмолвившись о легенде, которую изображает эта сцена. А ведь это — воскресение Девы Марии. Но не успели мы вдоволь посетовать на это необъяснимое решение, как причина его начала проясняться. Фулканелли выбирал образцы изображений с таким расчетом, чтобы они вписывались в заранее заданную картину. Его не волновали предания и легенды, за исключением тех, что подтверждали его точку зрения.

_{Ил. 8.5. Галерея Пресвятой Девы. Собор Нотр-Дам в Париже. Фулканелли называет семь фигур на саркофагах символами семи планетарных металлов. (Иллюстрация № 26 из книги «Тайна соборов».)}

Последнее из отобранных Фулканелли изображений из собора Нотр-Дам служит превосходным примером процесса и принципов отбора. На центральном столбе галереи св. Анны находится статуя св. Марселя (ил. 8.6), одного из парижских епископов эпохи Темных веков, поразившего дракона — чудовище, обитавшее в тех местах. Фулканелли упоминает об этой легенде спустя пять страниц. По пути он делает ряд колких выпадов в адрес реставраторов, привнесших в изваяния романтический флер. Фулканелли же настаивает, что ключ к тайне алхимии заключался именно в декоративных деталях первозданного цоколя и изображенного на нем дракона.

_{Ил. 8.6. Святой Марсель на среднем столбе галереи святой Анны. Собор Нотр-Дам в Париже. (Иллюстрация № 30 из книги «Тайна соборов».)}

По мнению Фулканелли, на этом изображении важен в первую очередь дракон, а не святой, поражающий его. Мы убедились в этом, обратив внимание, что Фулканелли намеренно выбирал изображения с таким расчетом, чтобы описать некий куда более широкомасштабный процесс, чем простое превращение металлов в золото. Но вправе ли мы считать это изображение элементом более широкой эсхатологической картины, тесно переплетающейся с алхимией?

Прохаживаясь по паперти, мы обернулись, чтобы еще раз окинуть взглядом западный фасад. Поистине этот собор таит еще столько информации, сколько легенд… Почему же Фулканелли предпочел остановиться лишь на этих образах? Он обогатил их впечатлениями, вынесенными из образов Амьенского и других соборов, однако мы отчетливо чувствовали, что сердце этой тайны бьется здесь, будучи ограничено тайной великого собора Нотр-Дам в Париже.