Таинственный цилиндр

— Мистер Морган?.. А, приветствую вас, Морган. У вас не найдется сегодня после обеда времени для небольшой беседы?.. Ладно. В половине третьего мне подойдет. До встречи.

— Учись! — сказал инспектор сыну, положив трубку. — Ничто не ценится так дорого, как вежливость, Эллери. Тебе следует взять это на заметку!

Ровно в половине третьего инспектор и Эллери вошли в тихую адвокатскую контору Бенджамина Моргана. Сразу бросалось в глаза, насколько она отличалась от роскошно обставленной огромной конторы Фильда. Здесь не было ровно ничего лишнего: все благородно, но по-деловому просто. В кабинет их проводила улыбающаяся юная дама. Морган сдержанно поздоровался с ними и, когда они сели, предложил сигары.

— Нет, спасибо, я уж лучше останусь при своем нюхательном табаке, — со всей приветливостью сказал инспектор, а Эллери, которого отец представил Моргану, закурил сигарету и принялся пускать колечки.

Морган запалил сигару. Руки его дрожали.

— Я полагаю, вы пришли, чтобы продолжить наш разговор, который состоялся вчера вечером, инспектор? — спросил он.

Квин с наслаждением чихнул, снова убрал в карман свою табакерку и откинулся на спинку своего кресла.

— Видите ли, Морган, старина, — сказал он прямо. — Вчера вы не были вполне откровенны со мной.

— Что вы хотите этим сказать? — нервно спросил Морган.

— Вот вы вчера вечером говорили мне, — задумчиво проговорил инспектор, — да, говорили, что дела у вас в конторе с Фильдом шли просто прекрасно, что отношения у вас были, в общем, приятельскими, хотя вы и расстались два года назад. Говорили вы такое?

— Говорил, — кивнул Морган.

— Чем же тогда объяснить, дорогой мой, — спросил Квин, — маленький эпизод в клубе «Уэбстер»? Я бы никак не стал считать приятельскими отношения партнеров, если один из них угрожает убить другого.

Морган некоторое время сидел молча, а Квин терпеливо ждал, не сводя с него глаз, Эллери вздохнул. Морган поднял взгляд и взволнованно заговорил:

— Весьма сожалею о своей неискренности, инспектор. Но я и думать не мог, что кто-то может вспомнить про мою угрозу… да, все это правда. Как-то раз мы с Фильдом, по его предложению, пошли отобедать в клуб «Уэбстер». Что до меня, то я предпочел бы вообще не общаться с ним по внеслужебным делам. Но он сказал, что во время этого обеда мы должны будем обсудить некоторые последние детали, касающиеся нашей совместной работы, прежде чем расстаться. У меня, естественно, не было выбора… Вероятно, он просто довел меня до белого каления. Я действительно грозил его убить, но это… Знаете, чего не скажешь в пылу ссоры. Я забыл о своих угрозах и про всю эту историю, не прошло и недели.

Инспектор понимающе кивнул.

— Да, такие вещи порой случаются в жизни. Но… Под взглядом инспектора Морган облизнул пересохшие губы.

— Если один человек грозит убить другого, даже и не всерьез, значит, в их отношениях что-то сильно не ладится. Давайте, выкладывайте все начистоту. Что вы пытаетесь от меня скрыть?

Морган весь сжался. Губы его стали пепельно-серыми. Он, как бы в поисках жалости, смотрел то на Эллери, то на инспектора. Но их взгляды были неумолимы. Эллери, взиравший на Моргана, словно исследователь — на подопытного кролика, первым нарушил молчание.

— Мой дорогой Морган, — сказал он холодно. — У Фильда на руках, видимо, был какой-то козырь против вас, и он намеревался использовать его в подходящий момент. Яснее ясного!

— Отчасти вы угадали, мистер Квин. Я стал одним из самых несчастных людей на свете. И все — этот дьявол Фильд. Кто бы его ни убил, он достоин за это награды за заслуги перед человечеством. ФИЛБД был сущий монстр. Бездушное чудовище. Я даже выразить не могу, насколько счастлив, — да, да, счастлив! — что он убит.

— Успокойтесь, Морган, — сказал Квин-старший. — Даже если наш общий друг, судя по всему, что я услышал, кажется порядочной вонючкой, ваши замечания могут дойти до ушей человека, менее понимающего. И что тогда?

— Это — целая история, — негромко проговорил Морган, не отрывая глаз от письменного стола. — Конечно, история не слишком красивая… Когда я был еще совсем молодым студентом в колледже, я связался с одной девушкой — официанткой в студенческом кафе. Она была вовсе не плохим человеком, только оказалась чересчур слабой по натуре, а я, кажется, слишком много себе позволил тогда. Как бы то ни было, мы сошлись, и она забеременела. Думаю, вам известно, что я происхожу из семьи, где весьма строгие нравы. А если еще не известно, то вы скоро выясните, когда будете расследовать дело. Семья моя связывала со мной очень большие надежды. У родителей были большие амбиции. Они надеялись, что я достигну высот в обществе. Короче говоря, я никак не мог жениться на этой девушке и ввести ее в дом своего отца. Я повел себя довольно низко…

Он замолчал.