Тайная жизнь Мака

— Я понимаю, что, на самом деле, ничего толком не видела и не знаю. Но я только что встретила двух ваших сотрудников, которые обожают вас. А вчера вечером вы навещали Гиба. Готова держать пари, что не все управляющие — то есть владельцы, я хотела сказать — способны на такие поступки. Уже одно это о многом говорит. И я готова настаивать на своем. Вы делаете удивительно нужное и хорошее дело.

— Сейчас — может быть. А что было, когда я только начинал? Тогда мне едва исполнилось девятнадцать.

— Не может быть.

— Мой отец унаследовал интернат после моего деда. Он управлял им самостоятельно на протяжении всего четырех лет; потом ему исполнилось пятьдесят, и он купил себе кабриолет «Мустанг». Красный. И куртку из красной кожи, чтобы гонять на нем. Типичное клише о кризисе среднего возраста. Несколько месяцев спустя его не стало. Раз — и нету. Мне пришлось занять его место. Моя мать оказалась совершенно бесполезной. — Он поморщился. — Нечестно так говорить. Сердце ее было разбито. А я проводил здесь все свободное время сначала в обществе деда, а потом и отца. Я многому научился у них и потому взял всю ответственность на себя. В то время я еще не думал о том, что это станет для меня постоянной работой. Но вот прошло уже десять лет, а я все еще здесь.

— Ли-Анна сказала, что у вас есть сестра.

— Близнец. Натали, — подтвердил Нейт. — Но интернат ее совершенно не интересует. Еще подростком она заявила, что не желает возиться со стариками. Словно боялась заразиться от них. Когда она была еще совсем маленькой, то часто приходила сюда — наш дом стоит на краю участка, — но, повзрослев, забыла сюда дорогу.

— Нейт и Натали. Очень мило.

— Все гораздо хуже. Натаниэль и Натали.

Бриони игриво прищурилась.

— А одевались вы тоже одинаково?

Нейт рассмеялся, чего она и добивалась.

— У меня есть одна фотография, когда нам было по три годика, на которой я снят в матросском костюмчике, а она — в матросском платьице. Это был последний раз, когда мы нарядились как близнецы. Потом мне каким-то образом удалось порвать или уничтожить свою половину одинаковой одежды.

— И вы стали называть себя Нейтом, а не Натаниэлем.

— Будучи маленьким я хотел, чтобы люди называли меня Парка, но у меня ничего не вышло.

— Парка? Как куртка? — Бриони вдруг поймала себя на том, что накручивает на палец локон, выбившийся из ее шиньона. Она резко убрала руку. Вот такое накручивание недвусмысленно означало, что она флиртует. А она даже не пыталась очаровать его.

— Как куртка? Нет. Парка. Как Ла Парка. Борец-рестлер. Который любил наряжаться скелетом.

— Понятия не имею, о чем вы говорите. — Она сообразила, что просто болтает с ним, ни о чем не думая. Как с Ви или Руби. С Калебом она была сдержаннее и осторожнее. Он был настолько совершенным и идеальным, что она тоже хотела выглядеть безупречной. А что до ее родителей, то в разговоре с ними она старалась не говорить ничего, что могло бы их расстроить или встревожить, или чтобы они не подумали, будто она несчастна.

— Вы в школе занимались рестлингом? — осведомилась Бриони, старательно отгоняя от себя мысли о том, как он должен был выглядеть в борцовской форме, трико с закрытыми ногами.

— Мне хотелось бы ответить «да». Но я не хочу лгать вам. Я…

Нейта прервало появление Гиба, который просунулся в дверь кухни.

— Он исчез. Не знаю, как ему это удалось. Дверь была закрыта. Окна закрыты. Дымовой трубы нет. У вашего кота, случаем, второе имя не Гудини?

Было уже темно, когда Нейт вышел от Айрис, у которой был в гостях. Ей сделали хирургическую операцию по замещению тазобедренного сустава, и ему доложили, что она не желает заниматься со своим физиотерапевтом. Вот он и заглянул к ней, чтобы подарить букетик цветов и подбодрить ее.

Направляясь к себе в контору, он решил попросить Джанет зайти к Айрис завтра. Джанет сама перенесла операцию по замещению тазобедренного сустава четыре года назад, и с тех пор поправилась и чувствовала себя превосходно. Она стала одним из завсегдатаев гимнастического зала.

Когда впереди показался его офис, он заколебался. Пусть даже охрана будет внимательно присматривать за домом его матери, будет лучше, если он сам заглянет к ней.

Быть может, он даже поговорит с нею об отце. До сих пор такого разговора у них так и не случилось. Она вела себя так, словно его вообще не существовало, как будто ей было легче от этого, и Нейт ей подыгрывал. Но сегодняшняя беседа с Бриони породила в Нейте решимость серьезно заговорить на эту больную тему с матерью и, не исключено, с Натали тоже.

Когда он зашагал в другом направлении, его настигло текстовое сообщение от Ли-Анны. Он прочел его на ходу, спеша повидаться с матерью.

Ли-Анна: Вы должны пригласить ее куда-нибудь выпить.

Нейт: Что?

Ли-Анна: Она же здесь никого не знает.

Нейт: Что?

Ли-Анна: Она на несколько недель остановилась в доме своей кузины.

Нейт: Вы что, подслушивали? Можете не отвечать. Это совершенно очевидно.

Ли-Анна: В общем, инвентаризацию я провела еще два дня назад.

Нейт: Почему вы до сих пор здесь?

Ли-Анна: Нет. Я не живу на работе, в отличие от вас.