Тайна знатных картежников

Я кивнул. Нам жутко повезло, что мы встретили этого чиновника на пути к Степанову — ведь из состоявшегося разговора я очень вовремя понял все: и где сейчас находятся «картежные червонцы» и главное — что нам ни словечком нельзя заикаться о Пижоне и его исчезновении! Пусть монахов освободят, и они навсегда уберутся из наших мест — чем скорее, тем лучше! И меньше всего мы должны рассказывать о Пижоне в присутствии Степанова! У меня мурашки по коже побежали, когда я представил, какую кашу я мог бы заварить, если бы выступил с громкими обличениями монахов — мы бы эту кашу в жизни не расхлебали! А я-то воображал, что у нас на руках козырь, который можно победоносно выложить! То есть, известное нам так и оставалось нашим козырем, но выкладывать его ни в коем случае было нельзя! Есть в колоде такая карта — джокер — которая бьет любых козырей. Вот и мы бы нежданно-негаданно нарвались на такого джокера!

Может быть, вам кажется, что я умышленно говорю загадками. Что ж, тогда ещё раз внимательно перечитайте разговор с чиновником, а потом припомните все то, что вам уже известно. Честное слово, вы поймете все, и мои слова не будут представлять для вас никакой загадки. Если же нет… Тогда подождите немного, до момента, когда я выложил все мои догадки Ваньке и отцу.

Главное — что «рука судьбы» в виде этого чиновника вовремя вмешалась и удержала меня от неудачного хода нашим козырем.

Глава 9 Мы освобождаем пленников

Офис Степанова располагался ровно напротив его рынка, за невысокой чугунной оградой красивого литья, а перед особнячком офиса был разбит газончик. «Ягуар» Степанова был припаркован за воротами ограды.

Я улучил момент, чтобы шепнуть Ваньке:

— Молчи в тряпочку — и, главное, ни слова о Пижоне!

— Но… — заикнулся он.

— Чем скорей монахи уберутся — тем будет лучше для нас! — прошипел я ему в ухо. — Потом объясню!

Он кивнул, поняв по моим внезапно изменившимся планам, что меня осенили новые великие догадки и что одним неосторожным словом он может испортить нам всю игру. С этим мы и последовали в офис вдогонку за отцом.

— Рад вас видеть! — Степанов шел навстречу отцу с распростертыми руками и с широкой улыбкой на лице. — Я вас жду!

— И вот он я, — сказал отец. — Где они?

— Эти козлы? В задней комнате, запакованы в самый аккурат! — Степанов ухмыльнулся. — Рассказывают такие интересные вещи!

— Догадываюсь, — сказал отец. — Можно нам их увидеть?

— Разумеется! Полюбуйтесь на них.

И Степанов провел нас в заднюю комнату.

Монахи действительно были «запакованы» очень основательно: крепко привязаны к стульям, веревки обвивали их от ступней по самую грудь, а их руки к тому же были связаны за спиной и крепкие веревки тянулись от запястий к спинкам стульев. И, в довершение всего, их стерегли два подручных Степанова — те самые, с приплюснутыми физиономиями боксеров и с сонными взглядами. Они воззрились на нас разинув рты, как и мы на них, потому что они представляли из себя ещё то зрелище: рясы изодраны, лица помяты, и вообще весь их вид являлся «воплощением идеального беспорядка», как говорила о нас мама, когда мы с Ванькой возвращались домой после слишком буйных игр.

— Хороши, а? — осведомился Степанов. — И говорят, что никакие они не монахи.

— Это так! — простонал рыжеватый пленник, «отец Николай». — Но мы не хотели сделать вам ничего дурного, поверьте нам, пожалуйста!

— Мы вовсе не хотели серьезно вам навредить, — поддержал его «отец Иоанн». — Нам просто было надо, чтобы вы на несколько часов покинули свой дом, вот и все!

— Ладно, — отец присел на стул напротив них, — кто вы такие и что вам было надо?

— Говорят, ученые, — ухмыльнулся Степанов. — Ученые — головой моченые! — громко рассмеялся он. Судя по веселью Степанова и по тому, как побледнели монахи, они либо уже подверглись этой процедуре макания, либо перед нашим приходом Степанов им популярно объяснял, как можно «мокнуть» человека так, чтобы он больше не всплыл и исчез навеки.

— Мы историки, — после легкой паузы стал объяснять «отец Николай». Сейчас мы в аспирантуре, и в этом году осенью защищаем наши кандидатские. Поскольку наши диссертации посвящены военной истории Советского Союза, и в первую очередь истории его военной авиации, мы много времени проводили в различных центральных военных архивах, прорабатывая невероятное количество документов на эту тему, в том числе тех, с которых только недавно был снят гриф секретности.

— Начинаю догадываться, — кивнул отец. — Ведь в свое время на нашем острове — и как раз в моем доме — была штаб-квартира авиаполка.