Тайна дразнит разум

— О, Гегель! — Шарф, стоя возле Кремля, вознес руки к небу. — Гегель есть энциклопедист всех времен! Многогранность знаний — алмаз превосходства! Его только в борьбе за каждую секунду добывают! Заполненное время — секрет продуктивности!

— А у меня, наоборот, голубчик, самое продуктивное время, когда я не замечаю времени.

— О, я каждую минуту органически чувствую. А вы данный фактор, следовательно, недооцениваете.

— Неправда! Я ценю, но для меня время не панацея от всех бед. Учтите, время работает на тех, кто работает. Не так ли?

— И все же! — наседал гегельянец, смотря на ручные часы. — Вот стрелки! Первая ассоциация — секунду не вернешь, заполняй ее. А у вас, господин Калугин?

— Первая мысль: когда-то была ОДНА стрелка солнечных часов, потом ДВЕ, теперь ТРИ — словом, часы, как и все на свете, совершенствуются. Вторая мысль (палочкой указал на башенные куранты): видите, на черном циферблате золотые стрелки — малая и большая. Они взаимоисключают друг друга — сходятся, расходятся и, вращаясь, отсчитывают арифметическую прогрессию. Так или не так?

Вопрос новгородца вдруг превратился в неотвратимую досаду: почему он, гегельянец, не догадался взглянуть на часовые стрелки глазами диалектика? На щеке дрогнул нерв. И как не дрогнуть? С малых лет он каждодневно по нескольку раз глазел на стрелки магдебургских курантов, но не увидел в них картинности противоречия: ведь минуты, накапливаясь, переходят в час, а час начинается с минуты. Господи, за что ты ослепил меня?!

На дворе Софии постройки в стиле готики глядели на немца с укором: «Взгляд-то у русского диалектичнее!» И доктор философии поспешил выйти из замка:

— Господин Калугин, я не вижу на вашей руке «символа»…

— Противоречия? — улыбнулся тот. — Нет нужды. Я живу в городе, олицетворяющем единство противоположных сторон…

— В топографическом смысле?

— Не только! — Они вышли из Кремля на широкое предмостье. — Встарь Торговая сторона не существовала без Софийской: они друг друга дополняли, защищали и даже взаимно переходили — то жители Торговой шли в Софию, то софияне спешили на великий торг, и в то же время противостоящие берега соперничали меж собой, спорили, враждовали, да так, что ватага буквально обрушивалась на ватагу и, как известно, бились на великом мосту…

Новгородец палочкой обозначил на реке прежнее расположение плавучего моста и перевел указку на рекламный щит:

— Читаем! Футбольный матч между сборными командами Софийской и Торговой сторон. Разве это не эхо минувшего?

Опять русский черпает из окружающей среды примеры к своим философским тезисам, а он слишком привязан к книгам.

— И ныне здесь, — продолжал новгородец, — новое борется со старым, передовое с отсталым, — словом, все дышит диалектикой!

— Какой? Способной только достижения наук комментировать? Скудно! Я за идею Гегеля — числом метод подковать.

— А я, профессор, против подковки! Нет таких чисел, которыми можно было бы оснастить диалектику. Ваш гений искал такие числа и потерпел фиаско. Такой путь ведет к мистике, — новгородец решительно выдвинул руку: — Дерзните, друг мой, избрать обратную дорогу: исходите не из чисел, а из развития противоречия, которое порождает числа, аксиомы, фигуры, формулы. Только единство и борьба противоположностей способны мир вещей делить, умножать, устанавливать ритмы, формулы…

— О, это свежо, оригинально!

— Так что, голубчик, обращайтесь не к математике, а к жизни, к объективным противоречиям: они на каждом шагу творят математические модусы. Смотрите!

Калугин палочкой на асфальте отметил рисунок мелом, похожий на Магдебургские врата.

— Детский чертеж! Игра в «классы». Две вступительные клетки — полярности: «вода» и «огонь» или «можно» — «нельзя». А при наличии ПАРЫ противоположностей «классы» распределились в строго натуральном ряду чисел — от единицы до десяти…

— Феноменально! Арифметическая прогрессия.

— Продиктованная противоположностями! — Он перевел палочку на водный простор, подернутый солнечной рябью. — Смотрите! Естественный рубеж — глубокая река и высокий берег. Подражая природе, мы создали искусственную «полярность» — ров и вал. Значит, в какой прогрессии идет развитие оборонительных сооружений?

Профессор изучал фортификацию средневековья. Он знал, что ОДНУ основную линию укрепления добавили ДВУМЯ линиями в форме угла-флеши; затем добавили еще линию и создали ТРЕХлинейный люнет; потом изобразили замкнутый ЧЕТЫРЕХлинейный редут; дальше — ПЯТИгранный бастион. Но ученый даже не задумывался над причиной такой последовательности…

— Доминирует арифметическая прогрессия!

— Продиктованная парой противоположностей…

Они миновали мост и вышли на базарную площадь.

Шум мешал профессору сосредоточиться: привык мыслить в кабинете. На пригорке сверкало зеркальное стекло аптеки. Пора доктору перехватить инициативу, но нет…