Тайна девятой планеты

Катя вдруг отвернулась и заплакал навзрыд. Плакала громко и горько. Сережа сидел, смотрел на Петра, Петр смотрел на Сережу: молчаливые слезы катились из глаз пятнадцатилетнего мальчишки. Он всматривался нещадно в черты лица Петра, пытаясь, кажется, запомнить его таким, потому что понимал, что через какое-то время он не увидит этого лица больше никогда. Сережа вдруг попросил:

– Надень, пожалуйста, очки обратно и больше не снимай.

Андроид улыбнулся и покорно выполнил просьбу ребенка.

Петр встал, отвернулся от детей, зашагал взад-вперед по комнате и продолжил:

– Каждый из нас после смерти – часть навигационной сложной системы, которая позволяет нам улавливать сигнал сквозь пространство-время с Земли. Каждый раз, когда я уношу тела на отшиб, я всего лишь вставляю гробы, которые снабжены специальные устройствами, в отсеки, которые являются частью сложной системы спутниковой навигации. Чтобы поймать сигнал и скорректировать траекторию движения корабля, должны совпасть множество факторов. Сама похоронная процессия, ритуальность происходящего сохранена для того, чтобы вы перенимали культурное достояние и наследие ваших предков. Предыдущие попытки нигде не хоронят: они сожжены в специальных крематориях внутри корабля и выброшены в космос. А на отшибе…Там остался всего один, в общем-то, отсек. И он для меня. Не щадил меня проектировщик, оставляя последним. Знали бы вы, как это тяжело всех своих товарищей и коллег отправлять в последний путь. Вы думаете я же робот, но, к сожалению, чтобы дети ни о чем не догадывались, нас снабдили нейроалгоритмом считывания и воспроизведения эмоций, который не выключается, хотя я уже пытался несколько раз.

Дома после смерти жителей разбирал я, а детали использовал для усиления сигнала. Все составные части были специально так спроектированы, чтобы их можно было переиспользовать. Ну а пока, допивайте водичку. Пойдем, что ли, прогуляемся, по дороге расскажу ещё много интересного, странно только, что толчки хоть и слабые, но не прекращаются, – Петр Игнатьевич договорил, взял со стола папки, поправил бейсболку и молча вышел на улицу. Дети, переглядываясь и переговариваясь, допили остатки напитка из кружек, поставили их на стол и пошли вслед за роботом, которого всю свою жизнь считали учителем, наставником и отцом, а это значит только одно, что он со своей функцией справился отлично.

Группа, состоящая из трех человек, вышла на улицу, которая сильно преобразилась с того момента, как Катя перешагнула порог знакомого ей дома ранним утром. Если обычно пространство вокруг напоминало степь, и лишь протоптанные тропы между стоящими некогда домами вились змейкой по поверхности, то картинки изменилась кардинально, пейзаж преобразился значительно, будто художник психанул и накидал по холсту золы крупными пятнами. Повсюду как огромные булыжники были разбросаны огромные металлические балки, листы металла, мелкие детали, болты и другое. В некоторых из этих груд метталов Катя, Сережа и Петр Игнатьевич узнавали знакомые частички старых уже давно разрушенных домов, где когда-то жили их соседи, да и сама Катя.

Идти предстояло не особо долго, однако из-за продолжающегося гула и легкого землетрясения, Кате было трудно держать равновесие. Страх и пошатывания не давали детям идти также уверенно как их “взрослому” провожатому. Нога, которая у Кати была чуть длиннее, постоянно подкашивалась, уходя в сторону. Тазовые кости быстро заболели, идти было больно. Благо рядом шел Сережа, который то и дело брал Катю под руку и поддерживал, как только мог.

Петр Игнатьевич шел впереди этого небольшого импровизированного отряда. Он сохранял спокойствие, граничащее с хладнокровием. Прожекторы, закрепленные на куполе, освещали путь ровно настолько ярко и интенсивно, насколько это было нужно. Редкие искры вылетали из давно уже отказавшихся работать от старости устройств где-то под острым углом к горизонту.

Трио шло неторопливо. Детские головы вертелись из стороны в сторону, оглядывая тот ужас, что произошел за короткое время с из поселением. Шли медленно по дороге Петр Игнатьевич ничего не рассказывал ребятам, лишь шел, периодически оглядываясь по сторонам, чтобы не потерять ориентиры, хотя он вроде бы только вернулся с улицы. Даже андроид не узнавал местности, по которой только что шел к дому несколько десятков минут назад. Бейсболка пару раз слетала, однако он ее ловил тут же и надевал обратно на голову.

Только два дома, соединенных веревочкой-тропинкой стояли посреди этой невыжженной степи. Обо давно остались за их спинами. Увидев, что Катя чуть не сломала шею, периодически озираясь на свой родной лишившихся пары важных составляющих дом, Сережа решил как-то подбодрить подругу добрым словом: «Его, вероятно, Папа… скоро разберет, будешь жить со мной, места точно хватит. Будет не скучно. Фильмы, там, посмотрим. Обещаю ты больше не будешь плакать».