Тайна девятки усачей

— Перекупался?.. С непривычки и заболел! — Председатель хмуро посмотрел на Вовку. — Вы там не в траншее, а в Болотнянке целыми днями сидите! Знаю я тебя, рыболова! Ты первый заводила, насчет речки!

У Вовки разгорелись глаза: он вспомнил про щуку.

— Вчера в-во какая!.. — начал он и осекся.

— Проговорился! — с укором произнес председатель. — А ведь звеньевой наказывал, наверно, чтоб ни-ни! А?.. Сего дня к вечеру заеду на вашу ударную стройку. С метром приеду! Сам обмерю! За недодел — по спинам! Внял? Этим же метром! А он у меня стальной!

Вовка не отвечал — помаргивал белесыми ресницами и сопел конопатым носом. Он не очень-то боялся Павла Николаевича. Все в колхозе знали, что председатель хотя и строг, но справедлив и чуток, особенно к ребятам.

Павел Николаевич снял телефонную трубку и спросил:

— Зубы?

— Зубы! — подтвердил Вовка и придвинулся к столу. Председатель положил трубку обратно на рычаг, в упор посмотрел на Вовку и вкрадчиво сказал:

— Ты присядь… Отдохни… Может, раскладушечку принести?

Вовка отодвинулся, а Павел Николаевич показал на часы и внушительно произнес:

— Время-то рабочее! — И вдруг сердито крикнул, широко раскрыв совсем не злые глаза: — Футболь отсюда, пока цел!

— Про зубы не забудьте! — напомнил Вовка, выскакивая за дверь…

Санька не находил себе места. Он уже устал ругать деревню и теперь давал себе страшные клятвы, что никогда и ни за что не сунется больше в воду, что при первой возможности уедет обратно в город и будет жить обязательно рядом с зубным врачом. В ушах звенело и стреляло, и все же он услышал, как к дому подъехала какая-то машина. В надежде на чудо Санька выглянул в окно и увидел белый фургон с красным крестом на боковом стекле и всю восьмерку усачей.

Он вспомнил, что Вовка говорил про какую-то «летучку». Но тогда Санька не обратил внимания на его болтовню — больных всегда успокаивают. А теперь нельзя было не верить: перед домом стояла настоящая «Скорая помощь». «Свезут к врачу!» — с облегчением подумал Санька и пошел к двери.

На крыльце ребята подхватили его под руки. Вовка надул щеку и пробарабанил пальцами короткий марш. Гриша открыл заднюю дверцу машины. Санька поднялся по железной лесенке и очутился… в зубоврачебном кабинете. В фургоне стояла привинченная к полу бормашина. На стенах висели белые ящички с гнездами для инструментов и медикаментов. К кабине тянулись разноцветные электрические провода.

— Садись, мальчик! — услышал Санька и без колебаний сел в кресло.

Только сейчас он заметил тоненькую невысокую девушку в белом халате. «Не выдернуть ей! Замучает!» — ужаснулся он, но покорно раскрыл рот.

Мальчишки настороженно прислушивались снаружи к доносившимся звукам.

В деревнях эту машину называли «зубной летучкой». Она регулярно раз в месяц появлялась в каждой деревне, а иногда приезжала по срочному вызову. Хозяйничала в «летучке» Дина Юдина — молодая девушка, только, что окончившая институт. Первое время колхозники ей не доверяли, но очень скоро убедились, что у «врачихи» легкая рука, что она выдергивает зубы и ставит пломбы быстро и почти безболезненно.

В «летучке» было тихо, лишь металлически позвякивали инструменты. Вовка дотянулся до окна и попробовал заглянуть внутрь фургона. Но ничего не увидел через матовое стекло.

Прожужжала бормашина и тотчас умолкла. Из кабины выглянул шофер, посмотрел на мальчишек и спросил:

— Ждете? Сейчас начнется!

— Что начнется? — не понял Вовка.

— Концерт! — улыбнулся шофер. — Ваш дружок исполнит арию «Не тяни меня за зуб».

— А ему, может, и не будут дергать! — сказал Гриша.

— Будут! — уверенно произнес шофер. — Раз бормашина молчит, — обязательно будут!

Водитель оказался пророком. Не успел он предсказать Санькину судьбу, как раздался глубокий горловой звук. Санька выкрикнул всего один слог: не то «ма», не то «па», но сколько чувства было заключено в нем!

Потом прозвучал мягкий успокаивающий голос:

— Все, все! Уже все!.. Прополощи рот!.. Тут у тебя еще два зуба шалят, но их подлечим в следующий раз. Хорошо?

— Ага! Ага! — поспешил согласиться Санька.

— Дать тебе зуб на память?

— А ну его!..

Зуб был выдернут, но болезнь еще только начиналась. В тот день Санька так и не вышел из дома. К вечеру у него подскочила температура.

Когда председатель колхоза на газике подкатил к силосной траншее, он застал на работе лишь восьмерку усачей.

— Поредели ряды боевые! — насмешливо произнес он, грузно вылезая из машины. — Что у него, все зубы подряд вытаскивают?

— Горло у него еще прихватило! — ответил Мишук.

— Рыбка, значит, подвела? — усмехнулся Павел Николаевич и, вытащив из-под сиденья стальной метр, подошел к траншее. — Посмотрим, во что эта рыбка обошлась колхозу. Когда получили задание?

— Позавчера утром! — ответил Мишук.

Председатель спустился в траншею, измерил длину, ширину и глубину.

— Не хватает до нормы! — сказал он Мишуку.

— А воду считали? — спросил звеньевой.

Павел Николаевич прищурился, окинул взглядом яму.

— Сколько ведер?

— Миллион! — выпалил Вовка.

Председатель улыбнулся.

— Снимаю свои обвинения!.. А сейчас — кончай работу! Садитесь в машину — проведаем вашего больного!