Тайна баронета

– Судьба, – мрачно отозвался Чарли и, тихонько вздохнув, принялся внимательно изучать потолок, – Они, конечно, называли твое имя при мне, но я надеялся, что речь не о тебе. Хотя и сам жалел, особенно в момент, когда ко мне заявились эти типы, что тебя нет рядом… Впрочем, я помню что-то о том, что Альберт сильнее, так?

– Альберт обучил меня всему, что я знаю, а сам пошел дальше, – сдержанно откликнулся маг и, неожиданно повернувшись, пристально глянул на молодого человека, – Но, клянусь, Чарли, я скорее умер бы, чем допустил, чтобы он так поступал с моим сыном.

Чарли скупо улыбнулся.

– Что ж, тогда не так уж плохо, что тебя не было рядом. Мне приятнее думать, что мой отец живет где-то вдали от меня, чем что он мертв.

– Рад, что твоя ненависть ко мне не столь сильна, чтобы желать мне смерти, – отстраненно откликнулся Тьери и, понюхав какой-то раствор, удовлетворенно кивнул, отмеряя некоторое его количество в очень удачно находящейся здесь пробирке. Чарли, уложенный головой в сторону выхода, а ногами в сторону стола и пристально следящий за ним, удивленно приподнял брови.

– Ненависть? Я не ненавижу тебя, отец, – он примолк, а затем, говоря уже на порядок тише, прибавил, – Я боюсь тебя.

Слова его, такие тихие, почти неслышные, прозвучали в ушах Тьери как гром, как выстрел, заставляя повернуться так резко, так потрясенно, что скрупулезно, старательно отмеряемый им раствор едва не выплеснулся на пол.

– Ты боишься?.. Чарли, но я… Сынок, я ведь никогда не обидел бы тебя! Что ты говоришь, как…

– Я знаю, – новая улыбка молодого человека оказалась мрачной, – Ты бы никогда не обидел меня, отец… Но ты живешь на этом свете уже бессчетное множество лет, ты способен омолодить сам себя и твой вид сейчас – тому доказательство, ибо даже я узнал тебя далеко не с первого раза. Я уверен, ты бы не пожелал смотреть, как растет, взрослеет и стареет твой сын, ты постарался бы помешать этому – подлил бы мне что-нибудь в чай, и… Сделал бы таким же, как ты сам. А я не хочу! Не хочу, понимаешь, папа? Я хочу быть просто обычным человеком, хирургом, помогать людям, прожить отмеренное мне количество лет и умереть в окружении многочисленных потомков. Жизнь мага… это не для меня.

– Жизнь мага не всегда подразумевает долголетие, – мужчина нахмурился и, отставив раствор в сторону, поднялся со стула, подходя к сыну, – Ты мог бы точно также помогать людям, лечить… Чарли, я ведь не прекращал интересоваться твоей жизнью. Я знаю, что ты стал замечательным врачом, человеком, о котором идет великолепная слава как о докторе, исцеляющим одним лишь прикосновением! Это ли не дар, мальчик мой, не магия?

– Нет! – последовал резкий и раздраженный ответ, – Это не магия и не дар, отец, это знания, помноженные на полученный опыт! Я учился, много учился, для того, чтобы достичь этого и сейчас… Слышать из твоих уст слова о том, что это просто какие-то фокусы – это, знаешь ли, откровенное оскорбление!

– Святые угодники, сын! – мужчина, даже несколько ошарашенный последним заявлением собеседника, растерянно развел руки в стороны, – Да мне и в голову не приходило оскорблять тебя! В древности врачей априори считали магами, и, как мне кажется, это скорее было комплиментом, нежели оскорблением…

– Сейчас не древность, если ты не заметил, – сумрачно отозвался Чарльз и, вздохнув, устало коснулся пальцами вдавленных ребер, – Давай закончим этот разговор. Если ты способен помочь мне, вылечить – то вылечи, будь так добр. А обсуждать наши отношения сначала с этим Альбертом, а потом и с тобой, я больше не хочу.

– Ты обсуждал с Альбертом наши отношения? – Тьери изумленно и недоверчиво нахмурился и, аккуратно коснувшись футболки сына, мягко поднял ее, открывая себе доступ как к искалеченным ребрам, так и к ужасной кровавой надписи на груди.

– Ну, не то, чтобы… – Чарли поморщился, – Просто он спросил, мол, неужели мои отношения с отцом настолько плохи, что я даже не желаю носить его фамилию? Я не ответил. Это не его дело, что я желаю, чего я не желаю… – он попытался сделать глубокий вздох и предпочел переменить тему, – Ты сможешь что-нибудь сделать с этими… буквами? Я бы не хотел щеголять ими после… Кстати, а он правда видел меня в трехлетнем возрасте?

– Возможно, – отец молодого человека достал, было, свой пузырек с исцеляющим раны снадобьем, однако, тотчас же, покачав головою, убрал его, – Нет, сейчас нельзя… Я, конечно, вылечу эти страшные порезы, сынок, но немного позже. Для начала надо выправить твои ребра, иначе в момент исцеления ты можешь случайно навредить себе. А Альберт, быть может, и видел тебя в трехлетнем возрасте, Чарли, я не могу утверждать. Он наведывался ко мне, пока обучал меня, я не исключаю того, что он мог даже играть с тобою. Как это ни странно, а к детям учитель всегда относился хорошо.