Тайм-аут

– Зачем пришли? – с недовольством спросила Ольга Ивановна, прекрасно зная, кто явился в гости. Бывший муж старшей дочери.

– Нужно забрать вещи Леры и переговорить с вами.

– Вечером с ней, – бросила женщина, не собираясь общаться с зятем.

– Сейчас, Ольга Ивановна. И без Леры. Давно нужно поговорить, так что открывайте, или я найду путь, как забраться к вам в гости.

Молчание угнетало. Но когда пошел щелчок, Кирилл даже удивленно повел бровью. Он толкнул дверь и ступил на дорожку. Двигаясь к дому, он проверил сообщения, но от Леры не приходили. Значит, работает, потеряв счет времени. Ничего нового. Он такой же.

Коновалова не вышла. Как Кирилл и думал, женщина ожидала его в гостиной, сидя на диване. Пройдя в просторную комнату, мужчина прямиком направился к камину, рядом с которым к нему спиной на небольшом диване сидела женщина. Приблизившись к соседнему кожаному креслу, мужчина оставил на квадратном керамическом столике планшет, и удобно расположился.

– Ольга Ивановна, давайте начистоту, что вам не нравится во мне?

– Ты обидел мою дочь…

– Это опустим, я знаю свою ошибку, мне с этим жить, но мы с Лерой разберемся. Это наша семейная жизнь.

– Она моя дочь! – возмутилась женщина, каждый раз удивляясь, почему ее дочь могла выбрать этого… этого грубого спецназовца. Да, он в работе хорош, она не раз слышала от мужа, но такой не для Валерии. Слишком напорист, горяч, ревнив и совсем не то, что нужно Лере.

– Не помню, чтобы ваш покойный отец что-то решал за вас, а ведь вы сбежали из другого города, отказавшись от семьи.

Об этом Ольга Ивановна никому не рассказывала, дочерям тем более, чтобы не ожидать подобного удара. Откуда спецназовец узнал об этом?

– Именно поэтому я хотела своей дочери человека, который понимал бы ее, уважал стремления, а не такого же трудоголика, помешанного на работе, как она. Да от вас детей можно не ждать.

– Почему же… мы очень хотели. Лера была беременна, но потеряла ребенка. Точнее, ей помогли. Пока мы еще выясняем все обстоятельства.

– Что? Но как же? – на лице женщины промелькнул ужас.

– И в том, что расстались, помог ваш любимый Тарасов. Он подстроил по видео и справкам так, что Лера забеременела от него.

– Нет. Он не мог. Он честный и справедливый человек.

– Именно он. Доказательства предоставить? Они на столике. Кнопку нажмите на видео.

Женщина нахмурилась, но все же взяла планшет. Смотрела примерно пять минут, а потом тихо спросила:

– Он прислал тебе это видео?

– Да, только не целиком, оставив только одну сцену поцелуя. Полную версию я получил два дня назад, как увидел оригинал выписки.

– Но как же?

– Вы по-прежнему считаете, что он пушистый и добрый?

– Моя дочь была беременна и не сказала мне? – прохрипела себе под нос женщина, хватаясь руками за голову. Так не доверяла ей? Даже когда потеряла желанного ребенка…

– Мне она хотела устроить сюрприз, а вы давили на нее. Разве нет?

– Я хотела как лучше. Не хотела такой жизни, как у меня.

– Вы бы поменяли эту жизнь на другую, несмотря на все трудности?

Женщина покачала головой, четко осознавая, что не жалеет. Да и о чем жалеть? Рядом с ней любимый заботливый мужчина и две дочери, в которых души не чаяла. Только вот предала их доверие.

– Тогда почему решаете за дочь? Валерия когда-то позволяла решать за нее вам, мне или кому-то еще?

– Нет.

– Вы считаете, я не обеспечу ее?

– Нет. Я так не считаю.

– Тогда… я не нахожу причин вашей ненависти ко мне.

– Ты прямой, грубый, а она…

– Она моя любимая женщина, за которую я готов драться с любым, даже с вами.

Женщина хотела сказать, но закрыла рот и отвернулась. Некоторое время думала, а потом сказала:

– Лера, не рассказывает мне ничего про убийцу, потому что думает, что это я, да? Но я…

– Никто никогда так не думал.

– Но ведь я, когда помогала Тамаре мыться, видела следы, но… ничего не сказала. Никому.

– Почему?

– Я пыталась понять…

– Вы видели следы и считали, что она добровольно принимает наркотики?

Женщина провела влажными ладонями по волосам и прохрипела:

– Она столько пережила… Столько всего! Я старалась понять и ничего не говорила. А когда увидела ужас, непонимание, и что ужаснее всего обвинение в глазах своих девочек, мне стало страшно. Я так бы хотела, чтобы они доверяли мне как отцу, но никто… никто из них никогда не доверился. Даже перед свадьбой. Я сразу поняла, что Тому изнасиловали. Ее платье…

– Постойте… Тамару изнасиловали?

– Да.

– Я прошу вас сосредоточиться и рассказать все, что вы видели перед свадьбой, и что произошло потом. Вы единственная, кто были с ней постоянно и видели, как она меняется и реагирует. Мне нужно все…

– Ой, я не знаю.

– Давайте так, я вам рассказываю все как есть по всей этой запутанной истории, а вы мне правду. Любую.

– Что случилось?

– Мать Коршуновой ровно через два года на годовщину смерти своего сына нашли повешенной на люстре.

– Да, я знаю. Она…

– Ее убили.

– Но…

– Александр Александрович знал.

– Ну, конечно, – с тоской протянула женщина. – Как иначе? Он всегда все знает, но мне не говорит.

– Ваш муж любит вас и оберегает.

Ольга Ивановна в упор посмотрела на мужчину и выдала: