Тайм-аут

– Я… была у подруги. Или… – Тамара с отчаянием посмотрела на Валерию, боясь вслух высказать ужасное предположение. Но этот взгляд сказал все без слов.

Валерия кивнула и прошептала:

– Тебе следует некоторое время побыть здесь.

– Хорошо, я согласна. Я не хочу… умереть, – девушка украдкой посмотрела на жениха, стоявшего к ней спиной, нежелающего даже слушать ее объяснения. А ведь Вадим считал, что такое невозможно, поэтому примчался спасать ее, а она… разочаровала его. – Я бы никогда не скатилась до того, чтобы… чтобы… – Тома замолчала, понимая, что все бесполезно, и бросив умоляющий взгляд на сестру, которую за эти годы игнорировала, обвинив в своих грехах, и хрипло попросила: – Ты можешь отвезти меня?

– Да, – ответила Валерия и подошла к коляске, уверенно взявшись за ручки.

Такой ответ зародил надежду в сердце девушки. Ей было так необходимо сейчас знать, что ей верят и не отвернутся. Вероятно, она бы сама не верила, будь на их месте, но так нуждалась в этом. И неизменно, несмотря на все, Лера всегда на ее стороне, как бы ужасно она себя ни вела.

Ее сестра…

– Тамара, к вам я подойду чуть позже, чтобы переговорить по процедурам. Надеюсь, не уснете? – деловито произнес Николай Александрович, поглядывая на палату напротив.

– Нет. Я буду ждать, – согласилась Тамара.

– Хорошо, тогда покидаю вас, – ответил мужчина и повернул ручку, исчезая за дверью.

Колеса электрической инвалидной коляски медленно катились по мягкому линолеуму. Валерия осторожно везла сестру вперед, стараясь не спешить, отмечая ровную спину сестры. Она ждала…

– Тамара, – голос Сотова заставил остановиться женщин. – Я позвоню… Чуть позже. Потом…

– Спасибо, – сдавленно ответила Тома, не осмеливаясь смотреть на жениха. Она была уверена, что сейчас увидит в его взгляде презрение и жалость. Пусть подумает, решит, а она будет ждать. Конечно, Вадим не ожидал услышать такого диагноза у своей невесты и ему тяжело. Она понимала и не хотела давить, раз уж так вышло.

Вышло…

Еще бы понять, как так вышло?! Все против нее. Но она действительно ничего не понимала. Она была уверена, что принимает препараты, которые назначила сестра.

В палате было прохладно из-за открытого нараспашку окна, приютившего ночной ветер. Закрыв его, Лера оглядела небольшую палату с отдельным санузлом. Две кровати, телевизор и тумбочки с иконами. Задержав внимание на Николае Чудотворце, Валерия помогла Томе сесть на кровать, отодвинув кресло в сторону. Посчитав, что девушка не захочет говорить, Лера решила уйти, как вдруг в ее кисть вцепились пальцы сестры.

– Лера, – Тома сглотнула, прочищая горло, и провела языком по сухим губам, – я не принимала наркотики и никогда никому не позволяла меня травить. Пожалуйста, верь мне. Знаю, я не смею просить, но… для меня это важно.

Улавливая в глазах девушки отчаяние и надежду, Лера кивнула и с улыбкой прошептала:

– Я знаю, Том. Знаю…

– Ты… – девушка второй сжала ладонь сестры и повела головой, ощущая ком в груди. Слова давались тяжело. – Спасибо тебе! Спасибо, что веришь в меня и что спасла… Спасибо за то, что ты рядом и не даешь утонуть, несмотря ни на что.

Удивляясь словам, Валерия изумленно подняла бровь. Не ожидала. Нет, от прежней Коноваловой Томки, жизнерадостной девчонки с неиссякаемой энергией, естественно, но не от Коршуновой Тамары.

– Я, правда, не понимаю, почему появилась ярость и злость к тебе. В какой-то момент понимаю, а потом бац… и все меняется. Будто… – она кусала губы, подбирая нужные слова, – будто у меня какая-то установка в голове и я… верила в нее. Сразу я отходила, мне было так плохо, что все дни проходили как в кошмарном сне, а потом… стало лучше. Я хотела тебе написать, ответить на твои письма, но… не стала, ощущая себя виноватой, но потом… что-то поменялось, и свою вину я перенесла на тебя. Не знаю как, не понимаю…

– А сейчас?

– Сейчас… мне плохо, но я понимаю, что ты ни при чем и любишь меня. Только боюсь, что опять начнутся эти гнетущие мысли, и я снова не смогу контролировать себя. Вероятно, это потому что я… – Тома скривилась от внезапной вспышки агрессии, ведь нужное определение никак не получалось произнести по отношению к себе. – Что я…

– Все будет хорошо, Том. Я тебе обещаю. Применение специальных реабилитационных программ в лечении данной группы пациентов позволяет существенно повысить эффективность и качество ремиссии. Ты только верь и старайся. Без твоей помощи мы не справимся.

– Да, – девушка задергала головой, прижав руки к лицу, нервно двигая ладонями по щекам. – Я буду. Буду…

– Несомненно, а пока… – с улыбкой проговорила Валерия, – отдыхай. Только не усни, дождись Александра Николаевича.

– Да, я дождусь… Пусть он назначит все, что нужно. Я буду стараться все выполнять. И еще… – в темно-зеленых глазах появились знакомые сверкающие огоньки, – я хочу ходить. Сама. Я смогу? Смогу?

– Если ты этого захочешь, то непременно.

– Я хочу! – хрипло призналась она, кусая губы в кровь, рукой стирая скатившуюся по щеке слезу. – Хочу… Я не наркоманка. Лера, не наркоманка! Не хочу… умирать.