Тачдаун

Он выглядит таким чертовски сексуальным после сна: волосы спутаны самым греховным образом, крепкий подбородок покрывает двухдневная щетина, взгляд карих глаз затуманен, пухлые губы вызывающе приоткрыты…

Господи, дай мне сил выстоять перед этим великолепием.

– Чейз.

– Ангел. – Он дразняще медленно облизывает свои губы, и у меня перехватывает дыхание, когда я вижу его язык.

– Нет, – говорю я скорее себе, чем ему.

– Прости, ты что-то сказала? – Чейз трется членом сквозь тонкую ткань шорт о мое уже влажное нижнее белье, и я не могу сдержать стон, когда он задевает то самое чувствительное местечко, посылая сотни импульсов удовольствия по моему телу.

– Боже мой… – шепчу я, закрывая глаза от наслаждения.

В голове тут же вспыхивают жаркие образы вчерашнего вечера: голова Чейза между моих ног; головокружительные ощущения его языка, что скользит внутри меня; звуки наслаждения; мой первый оргазм, от силы которого перед глазами проносятся звезды; и темный от желания взгляд, который их взрывает…

Как вдруг, будто какая-то невидимая сила выдергивает меня из этих воспоминаний и швыряет в другие. В ту самую ночь, когда за стенкой моей спальни под Чейзом стонет Руби. Я снова слышу ее. Так же громко, как вчера вечером. Будто она находится здесь, рядом с нами.

Между нами.

Я распахиваю глаза и с ужасом смотрю на Чейза.

Он сразу все понимает.

– Иди ко мне, – спокойно говорит Каннинг, подхватывая меня за талию.

Я обнимаю его за шею и обвиваю ногами каменные бедра, повиснув на нем, как ленивец на ветке дерева. Чейз усаживается со мной на одеяло, наши лица оказываются на одном уровне. В его глазах – беспокойство, а я понятия не имею, что ему сказать.

«Привет, я – Хантер Брэдшоу, и я слышу голоса».

Или, может:

«Я очень хочу с тобой трахнуться, Каннинг, но мне мешает голос матери. Давай я тебе просто подрочу?».

Любой вариант пахнет психушкой.

Тогда какая к черту разница?

– Той ночью я лежала в соседней комнате и слышала вас, Чейз, – произношу я на одном дыхании, и меня прорывает, словно обрушивается плотина: – От начала и до конца. Каждый стон. Каждый вздох. Каждый толчок или шлепок. И теперь, когда ты… Когда мы… Я снова слышу все это, понимаешь? Вот здесь, – я кручу пальцами у висков, – в своей безумной голове. Поэтому у нас ничего не получится, Каннинг. Ты мне не подходишь.

– Тогда почему ты так крепко обнимаешь меня?

Вопрос застает меня врасплох.

Во-первых, я даже не заметила, как снова обняла его за шею. Во-вторых, я не знаю, что ответить.

Это какое-то сумасшествие.

– Тебе хорошо со мной? – Его ладонь скользит вверх по моей спине.

Чейз снимает шелковую ленту с моих волос и зарывается в них пальцами, слегка оттягивая голову назад. Мое сердце сбивается с ритма. Он проводит мягкими губами по моему подбородку, а затем прикусывает его.

– Ответь.

– Дьявол, да, – выдыхаю я.

– Это – настоящее, Хантер. – Наши глаза встречаются. – Наше живое, яркое, эмоциональное настоящее. Не позволяй прошлому его разрушить.

– Прошлое определяет наше будущее.

– Это не так. Наше будущее определяют только наши сегодняшние мысли и поступки. У прошлого нет будущего, а у нас с тобой оно есть.

Эти слова проникают мне в кровь, разливаясь теплом по венам.

Я до сих пор не могу поверить, что сижу здесь, в какой-то нелепой зеленой палатке, в объятиях Чейза Каннинга, и обсуждаю с ним наше будущее. Все это похоже на странный, затянувшийся сон.

Ну, или я действительно спятила.

– Ты мне не нравишься, – на всякий случай уточняю я.

Чейз усмехается, задевая кончик моего носа своим.

– Ты мне тоже.

Некоторое время мы молча смотрим друг на друга. Лишь шум разбивающихся о пирс волн и редкий крик чаек прерывает нашу тишину.

– Почему вокруг так тихо? – хмурюсь я.

– Потому что все давно уже уехали.

– Что?!

Я вскакиваю на ноги, расстегиваю молнию на палатке и неуклюже вылезаю из нее. Смотрю по сторонам, затем на дорогу, – «хиппимобиля» нет.

Какого хрена?!

– ЧЕЙЗ!!!

Он неохотно выходит из палатки, и вид у него при этом подозрительно спокойный.

– Где долбаный Линч? Где автобус? – допытываюсь срывающимся от паники голосом. – Что за фигня, Каннинг? Где все?

– Эй, успокойся. – Чейз берет меня за руку, но я тут же ее выдергиваю. Он поджимает губы, и взгляд его карих глаз твердеет. – Ночью я сказал Сойеру, что они могут ехать без нас.

Я широко раскрываю глаза.

– Прости, что? – Я не верю своим ушам. – Ты хоть понимаешь, где мы находимся, Чейз? Да мы же в сраной заднице какого-то пригорода, где за все время нашего пребывания здесь по этой дороге не проехало ни одной машины! Мой телефон сдох, вокруг – ни единой живой души. И как, по-твоему, я должна добраться домой? В-ГРЕБАНУЮ-МАТЬ-ЕГО-ПЛАВЬ?!

– Мы поедем на моем байке, – сообщает гениальный недоумок.

Я шумно выдыхаю, сжимая руки в кулаки.

– Я не езжу на мотоциклах, Каннинг. Ты что, забыл? Я же вчера тебе рассказывала… – На меня обрушивается ужасное понимание. – Ах ты, сукин сын! Ты специально все это устроил.