Табу для мажора

– Меня тоже нельзя взять на слабо, Стужа, – фыркает он, словно я пошутила. – Поэтому, извинись сейчас и завтра тебе не придется жалеть о том, что ты не уступила.

– Да пошел ты! – встаю на ноги. – Меня твои угрозы не пугают, делай, что хочешь. Главное, я отметилась здесь и, если кто-то из родителей спросит, я скажу, что приехала извиниться. Даже если ты станешь отрицать, это будет выглядеть как мелкая месть и поверят мне, а не тебе.

– Ты такая глупая маленькая девочка, – цокает он языком. – Так волнуешься о родителях, когда нужно бы подумать о более серьезных проблемах. Последний шанс, Стужа. Встань на свои коленочки и скажи «Прости меня, Фед». Тогда мы замнем эту ситуацию. Или завтра же утром ты очень пожалеешь о том, что решила, будто можешь меня переиграть.

– Иди ты в жопу! – показываю ему средний палец, проходя мимо в прихожую и едва удерживаясь от порыва толкнуть его плечом. Лучше все же без прикосновений и вовсе не потому, что я не хочу причинять ему боль. Пусть хоть горит в агонии!

– С радостью, детка, снимай трусишки! – ржет он мне вслед, не делая никаких попыток остановить на этот раз.

Ну и слава Богу! Мне нужно держаться подальше от этого психа. Главное, что папа сможет отследить мои передвижения по датчикам в телефоне и машине, и поймет, что я была у его любимого Федора, мать его!

Глава 10

Я жду, что Фед вот-вот что-нибудь выкинет, поэтому всю следующую неделю хожу, оглядываясь, образно говоря. Но он меня игнорирует. Как и его сестра.

Ари перестала отвечать на мои сообщения и звонки, а это задевает. Она моя единственная искренняя подруга, которой от меня не нужно ничего, кроме общения. И вот, из-за происшествия с ее братом, Ари, очевидно, на меня злится. Это обидно, но у меня есть гордость, так что я перестаю ей звонить через два дня игнора. К черту! Если она меня даже не выслушала, значит, не настолько я ей близка, как она мне. Хватит с меня односторонних отношений!

У нас есть обязательная к посещению пара по физре с очень вредным преподом, так что в следующую пятницу, я вся потная и уставшая устало плетусь в душевую в женской раздевалке. Ассистент препода задержала меня после пары, чтобы полчаса уговаривать вступить в команду по бегу, но у меня нет ни времени, ни желания, так что я с трудом отвязалась от нее и как следствие, пришла в уже пустую раздевалку. Мне же лучше.

Стянув с себя леггинсы и спортивный лифчик, я иду со своими принадлежностями из личного шкафчика в душевую и выбрав себе местечко получше, вступаю в кабинку, прикрыв за собой шторку. Пока моюсь, накидываю варианты, как получше написать работу по микроэкономике, потому что учусь я не для галочки и по возможности все задания выполняю в одиночку, ведь я твердо намерена встать во главе компании папы и мне нужно разбираться в том, чем я собираюсь заняться. Именно поэтому я не замечаю звуков чужих шагов, пока не становится слишком поздно. Шторку моей кабинки резко отдергивают в сторону и вскрикнув от неожиданности, я оборачиваюсь, с выпученными глазами глядя на Феда, который стоит в одних шортах и пялится на меня, словно это в порядке вещей.

– Какого черта, придурок!? – кричу я, прикрывая руками грудь и низ живота. – Вон!

– Не визжи, все равно никто не услышит, да и дверь я запер, – самодовольно ухмыляется он, делая шаг вперед и закрывая шторку за своей спиной, запирая нас в тесном пространстве своим большим телом, стоящим на моем пути.

Сердце бешено колотится в груди, а по шее бегут мурашки. Мне одновременно и страшно, и как-то остро интригующе, что пугает еще больше. Это ненормальная реакция на подобные выходки! Точно не от Дубова!

– Фед, это уже не смешно, – севшим голосом говорю я, глядя на него во все глаза и прижимаясь спиной к кафельной стене за собой.

– Не смешно, – хмыкает он, резко выключая воду, чтобы она не лилась на него.

Одна его рука все еще в гипсе и я продумываю способы уйти от этого здоровяка, даже если придется причинить ему для этого сильную боль, использовав эту травму.

– Даже не думай, – проследив за направлением моего взгляда, качает он головой.

– Ты ведь понимаешь, что это ненормально? – пытаюсь воззвать к его разуму. – Всему есть предел, есть границы, Фед! Просто выйди и я забуду об этом.

– О чем? – веселится он, все еще держась в шаге от меня с самым расслабленным видом, словно у нас тут беседа за кофе. – Ты думаешь, я пришел тебя насиловать? Какая у тебя буйная фантазия, Стужа.

Я сжимаю зубы, чувствуя унижение от его насмешек.

– Мне плевать, зачем ты пришел. Ты нарушаешь мои личные границы, так что вон!

– Не так сразу, – цокает он языком. – Я же пришел с определенной целью. Секунду.

Он достает из кармана шорт телефон и ищет в нем что-то, пока я пытаюсь не пялиться на его грудь, которую уже давно признала сексуальной, как бы паршиво это не было для меня. У Феда новая татуировка, спускающаяся с плеча немного на руку, немного на грудь. Видимо, начинается она на спине и мне очень хочется увидеть всю картину целиком. Странно, что я не заметила ее неделю назад, когда ездила к нему, ведь он и в тот день был без рубашки.